Идеи и Идеалы

Статья посвящена объяснению распространенного в научно-академической среде в период позднего СССР (1960–1980-е гг.) критического отношения к некоторым аспектам внутренней и внешней государственной политики того времени. При этом мотивы недовольства данной социально-профессиональной группы существующим политическим режимом не выглядят очевидными, поскольку социальный и имущественный статус научно-академической интеллигенции, а также ее общественный престиж был одним из самых высоких среди социально-профессиональных групп советского общества. Восприятие критицизма советских ученых как формы борьбы с режимом представляется не совсем корректным, поскольку критически мыслящая советская научно-академическая интеллигенция не стремилась популяризировать свои общественно-политические идеи и привлекать сторонников из иных социальных групп, а обсуждение «сложных» политических и социально-экономических аспектов советской действительности проходило в рамках замкнутых сообществ. Кроме того, позднесоветской научной интеллигенции, в отличие от дореволюционной интеллигенции, была чужда идеализация «народа», чувство «вины» перед ним, а также идея беззаветного «служения народу». Советские ученые воспринимали себя в качестве элитной, даже аристократической группы, что нашло выражение в творчестве братьев Стругацких, в частности в повести «Трудно быть богом», главный герой которой – историк Антон, заброшенный в мрачное государство Арканар на далекую планету – «по совместительству» является аристократом доном Руматой Эсторским, виртуозно владеющим мечом, пользующимся феноменальным успехом у женщин и способствующим прогрессу местного человечества. Элитная профессионально-социальной идентичность советской научно-академической интеллигенции конструировалась через практики престижного потребления и поведения и стратегии социализации, которые были альтернативны официальным советским нормам и правилам поведения. На самоидентификацию ученых как элитной группы советского общества оказали влияние социальные условия развития науки в СССР в 1950–60-е гг., в частности, высокий престиж научной и академической деятельности, повышенные общественные ожидания от науки. Отмечается, что важную роль в этом сыграло создание особой среды для плодотворных научных исследований – относительно автономных научных центров, в которых ученые занимали привилегированное положение, а партийно-государственный контроль был несколько слабее в силу политико-административного статуса таких центров.

Статья посвящена анализу советской национальной политики в исторической перспективе, в частности, исследованию условий лояльности национальных элит по отношению к центральной власти в позднем СССР. Исследование проводится на материале сопоставления контрастных случаев: элит прибалтийских республик и Белоруссии с 1945 по 1991 гг. в их взаимоотношениях с союзным центром и населением республик. Данные случаи сходны друг с другом по некоторым существенным параметрам, но демонстрируют различный уровень лояльности элит и населения по отношению к центру: относительно низкую в прибалтийских республиках и относительно высокую в Белоруссии. Подчеркивается, что советская национальная политика, содержанием которой было формирование новых национальных элит, а также локальных институтов, поддерживающие их воспроизводство, продолжала традиции «непрямого» управления государством, когда главными партнерами выступают центральная власть и местные элиты. Данная политика в определенной мере снижала конкуренцию за престижные позиции в «центральных» институтах, но в условиях стабилизация и относительно низкой ротации кадров приводила к дефициту престижных позиций на фоне переизбытка претендентов (феномен «перепроизводства элиты»). Внутриэлитная напряженная конкуренция за престижные позиции усиливалась миграцией из других регионов (в случае Эстонии и Латвии), а также стратегией социализации, ориентированной на регион первоначального проживания (в случае Литвы), что было обусловлено относительно высоким уровнем благосостояния прибалтийских республик в составе СССР. Размещение на территории Белоруссии крупных ресурсоемких экспортно-ориентированных предприятий обусловило стратегии социализации, ориентированные на интеграцию в союзную экономику и, соответственно, лояльность как элит, так и значительной части населения союзному центру.

В журнале «Идеи и идеалы» мы постоянно публикуем материалы, относящиеся к истории науки и, в частности, к истории Сибирского Отделения РАН. Наталья Алексеевна Притвиц – пресс-секретарь Председателя СО АН/РАН (от М.А. Лаврентьева до Н. Л. Добрецова) – относится к тем людям, без которых эту историю невозможно представить. Благодаря Наталье Николаевне Богуненко редакция получила возможность представить читателям материалы, относящиеся к личности Натальи Алексеевны и хронике ее семьи. Мы публикуем в этом номере небольшие статьи проф. С.А. Красильникова и Н.Н. Богуненко о Наталье Алексеевне Притвиц, а на сайте журнала помещаем названные материалы, которые позволят нашим читателям познакомиться с интереснейшими страницами истории этой незаурядной семьи.

Статья посвящена депортации и пребыванию в Западной Сибири ссыльнопоселенцев из Прибалтийских республик. Высылка производилась летом 1941 г., что сделало ссыльнопоселенцев вторым, после польского, крупным этническим спецконтингентом периода Второй мировой войны. Депортационная операция позиционировалась советским руководством как «очистка» вновь присоединённых территорий от антисоветского, уголовного и социально-опасного элемента, т.е. как проводившаяся по социальному, а не этническому принципу. Возможно, этот «двойственный» подход предопределил особенность операции и её отличие от предыдущей. В частности, ввиду «повышенной социальной опасности» контингента, для него, вплоть до 1952 г., предусматривался наиболее жёсткий ссыльнопоселенческий режим. Анализируются основные документы, регламентировавшие процесс принудительного переселения, статус, режим, снабжение, трудоустройство ссыльнопоселенцев и другие аспекты их пребывания в Сибири. Сделан вывод о том, что депортации из Прибалтики и Молдавской ССР не планировались заранее. Решение об их проведении возникло в некоторой степени спонтанно, после докладной записки наркома госбезопасности Литовской ССР П.А. Гладкова (напомним, что постановление о высылке из республик Прибалтики и Молдавии до сих пор не найдено и, весьма вероятно, не существовало вовсе). Поэтому регулирование положения данной категории ссыльных не было достаточно отработано. В связи с этим органы на местах в Сибири не всегда понимали, что именно им следует делать, и часто попросту снимали с себя всякую ответственность по вопросам, связанным с положением ссыльнопоселенцев на спецпоселении. Отдельной частью статьи является анализ весьма оригинального источника – прекращённых архивно-следственных дел (АСД), заводившихся на спецпереселенцев в случае их уголовного преследования. В качестве примера подробно рассматривается дело № 19707, где описывается частный случай из жизни ссыльнопоселенцев Алтайского края, организовавших «нелегальный» литературный кружок и издававших рукописный журнал «Тоска о Родине».

Опубликованная в № 4 за 2017 г в «Идеях и Идеалах» работа В. Зассина «Образы мира: идеи свободы, равенства, братства и их трансформации»[1] является первой частью его большой статьи (продолжение (ч. 2)  см. «Идеи и Идеалы» № 1 за 2018 г). Работа привлекла внимание отечественных исследователей, некоторые ее положения вызвали серьезные вопросы и возражения. Предлагаемая статья представляет собой не столько рецензию, сколько критический анализ этих спорных положений – не для того, чтобы «победить» оппонента, но с целью осмысления важных и интересных проблем, затронутых автором. Так, крайне спорной представляется идея первичной атомарности индивидов и вытекающая из нее изначальная индивидуальная свобода. В. Зассин пытается найти в Библии основания для идей, которые для нее не являются существенными, но получают широкое распространение в эпоху Просвещения, происходившего под лозунгом борьбы с христианством. Имеются в виду такие лозунги, как «покоряй природу» и «свобода, равенство и братство». Размышления В. Зассина о том, что вера в Единого Бога делает всех людей равными перед Ним, были бы справедливыми, если бы равенство понималось им только в личностном плане, но автор придает ему социальный смысл. Выведение всех этих ценностей даже не только из христианства, но из монотеизма вообще, представляется тем более необоснованным. [1] Зассин В. Образы мира: идеи свободы, равенства, братства и их трансформации // Идеи и Идеалы. ISSN 2075–0862. – 2017. – №4. – Т.1. – С. 9-27. – DOI: 10.17212/2075-0862-2017-4.1-9-27  

В статье впервые ставится проблема существования демократического и недемократического вариантов народнической модели переустройства России. Последний может быть определен как левый вариант народнической модели социально-политического переустройства России. Он известен в трех подвариантах – максималистском (1904-1906), левоэсеровском (1917) и МПСР-овском (1919-1922). Демократический эсеровский вариант народнической модели также известен в трех подвариантах. Наиболее известный – «черновский», или «центристский», ставший своего рода «эсеровской ортодоксией», – лег в основу официальной доктрины ПСР. Другой был рожден на правом фланге партии и связан с именами Н.Д. Авксентьева, И.И. Фондаминского, В.В. Руднева, М.В. Вишняка. По всей видимости, можно говорить и о складывании еще одного, более правого подварианта, оформлявшегося вокруг газеты «Воля народа» и связанного с именами А.А. Аргунова, А.И. Гуковского, П.А. Сорокина, Е.А. Сталинского. К ним идейно были близки Е.К. Брешко-Брешковская, А.Ф. Керенский, Б.В. Савинков. Автор полагает, что фактически демократически ориентированная часть эсерства предвосхитила идеи и путь так называемого «шведского социализма», путь эволюционного реформирования общества на путях демократии и социального государства, путь, на который в послевоенной Европе встали многие социалистические и социал-демократические партии. В России на этот путь партия социалистов-революционеров встала уже в 1917 г., и именно эта ее программа преобразований была поддержана большинством населения России на выборах в Учредительное собрание. Более того, эсеровская демократическая альтернатива уже стала осуществляться в рамках принятых Учредительным собранием законов.

В статье рассматривается теоретическое развитие идеи российского университета в XVIII-XIX вв. Рассмотрены идеи выдающихся ученых и мыслителей того времени. Проведен анализ уставов российских университетов их роль в развитии университетского образования. Рассмотрено влияние общества на развитие университетов. Отношения государства, общества и университетов хорошо прослеживаются в университетских уставах. В XIX веке в России было принято четыре университетских устава: 1804 г., 1835 г., 1863 г. и 1884 г. Если первый устав даровал университетам относительную автономию, то устав 1835 г. усилил власть попечителей, ограничив тем самым автономию; устав 1863 г. восстановил права университетов и даровал им широкую автономию, устав 1884 г. отменил их вовсе. Исследована тема автономии университета от государственной власти, которая рассматривалась как зарубежными, так и российскими исследователями. Показано, что надеяться на автономию российским университетам не приходилось, так как они были созданиями чисто государственными и служили укреплению монаршей власти. Дается сравнение миссий первого университета и университета после проведения реформ. Если миссией первых университетов была подготовка чиновников для государственной службы, то в последующем университеты делали акцент на развитие в своих стенах науки. Рассматривается столетний путь развития российского университета от утилитарного до классического.

«Новосибирская модель ООН» в Новосибирском государственном университете экономики и управления проводится с 2009 года кафедрой мировой экономики, международных отношений и права как важный методологический и практический элемент образования в области международных отношений, зарубежного регионоведения и мировой экономики. Опыт, который несёт моделирование деятельности Организации Объединённых Наций, важен для понимания студентами того, как устроен процесс принятия решений в современной международной системе и почему в международных отношениях всё происходит не так хорошо, как хотелось бы, но и не так плохо, как могло бы быть. На круглом столе обсуждались роль ООН в современном мире, история создания организации и противоречия, заложенные ее создателями при ее возникновении, причины современного кризиса ООН и перспективы выхода из него, роль ООН в прошлых и настоящих вооруженных конфликтах, в обеспечении международной безопасности и защите прав человека, деятельность ООН в области мировой экономики на примере «Глобального договора ООН о социальной ответственности», а также другие вопросы, связанные с международными отношениями на современном этапе. Отмечено, что в обыденном сознании крайне завышены ожидания от ООН. Сформировался образ могущественной и влиятельной организации, мирового правительства, хотя по факту ООН – это проекция международной действительности, и все ее изъяны – это изъяны системы.

Работа посвящена становлению и развитию понятия «общественное мнение» во второй половине XVIII в. Сравнительный анализ статей «Мнение» и «Общественное мнение» в «Энциклопедии» Дидро и Д`Аламбера и «Методической энциклопедии» позволяет проследить эволюцию и различия в восприятии этих категорий в разные периоды времени. В статье рассматриваются «мнение» как «суждение сомнительного и неопределенного характера» и «мнения» как точки зрения судей, лежащих в основе судебного решения, отнесенные энциклопедистами к сферам логики и юриспруденции, и их влияние на формирование представлений об «общественном мнении». Анализируются представления об общественном мнении как механизме общественного контроля социальной и политической сфер, особенность которого состоит в его независимости от сферы государственного регулирования и в отсутствии институционализированных средств воздействия на государственные институты.