Идеи и Идеалы

Импрессионизм в русской культуре не является отдельным направлением, но имеет яркие индивидуальные проявления. В данной статье рассматриваются специфические изменения импрессионизма в философской прозе В.В. Розанова. Специальное внимание уделено его трилогии «Уединенное», «Опавшие листья, короб первый», «Опавшие листья, короб второй и последний», где он применял импрессионистические приемы, которые выражаются в форме, запечатлевающей динамику мгновения, в импрессионистических метафорах, в отсутствии четко выраженного сюжета, в мотивах, акцентирующих внимание на чувствах, на субъективных ощущениях, в фиксации мельчайших впечатлений и др. В статье выделяются три значимые черты, которые показывают видоизменение импрессионизма в творчестве В.В. Розанова. Во-первых, это специфика, которая проявляется в стилевом синтезе философско-понятийных и эмоционально-образных средств, отражающих окружающую действительность с точки зрения отдельной личности и субъективного восприятия ею объективной действительности. Вторая черта заключается в отношении В.В. Розанова к литературному творчеству, которое невозможно без «музыки в душе». Автор определяет ее как гармонию в отражении действительности, и данное определение совпадает с подходом французских импрессионистов к творчеству. Следующим ключевым моментом является «импрессионистическая метафора», которая пронизывает работы В.В. Розанова, определяя индивидуальность творческого процесса великого русского философа. Полученные в ходе исследования знания более полно раскрывают уникальность импрессионизма в России на рубеже XIX–XX вв.

В статье решается задача, связанная с распространением заключений из области социальной топологии на опцию сохранения в видеоиграх. В центре исследования оказываются два взаимосвязанных вопроса. С одной стороны, вопрос о том, какие особенности социального пространства дают игрокам возможность сохранять итоги своих игровых сессий. С другой – о том, как наличие названной возможности отражается на представлениях людей о видеоигровом пространстве. Поиск ответов на указанные вопросы осуществляется с опорой на топологические наработки акторно-сетевой теории. Являя собой один из истоков поворота к материальному в общественных науках, акторно-сетевая теория концентрируется на социальном значении взаимодействий людей с «не-человеками». Для осмысления подобных взаимодействий создается особая, сетевая топология, в рамках которой социальное пространство выступает в виде ризомы изменчивых ассоциаций между разнородными акторами. Обращение к сетевой топологии при обсуждении опции сохранения в видеоиграх позволило сформулировать несколько ключевых выводов. Опция, или возможность, сохранения игры – во многом пространственный феномен. Чтобы постичь его природу, требуется следовать вдоль конфигураций сетевых отношений, раскидывающихся между многообразными социальными акторами. При этом следовать надлежит в двух основных направлениях. Во-первых, в направлении акторов и отношений, которые обеспечивают возможность сохранения итогов игровой сессии. Во-вторых, в направлении акторов и отношений в составе игровой сессии, которые непосредственно могут быть сохранены. Движение в первом направлении обнаруживает материальные условия существования опции сохранения игры. Возможность сохранения итогов игровой сессии оказывается эффектом пространственных отношений между бесчисленными материальными акторами. Движение во втором направлении позволяет дополнить исходную картину, представив опцию сохранения игры в качестве узла, или актора, в составе видеоигровой актор-сети. В роли актора обозреваемая опция опосредует взаимодействия игроков с сохраняемыми аспектами игры. Она наделяет игроков ограниченным влиянием на игровую ситуацию, тем самым накладывая отпечаток на понимание людьми границ эффективного функционирования игровых правил и участвуя в конструировании образов игрового пространства.

В статье анализируется образный язык скульптурной пластики А. Бурганова, экспонирующейся на выставке «Театр скульптур» во внутреннем дворике театрального музея им. А.А. Бахрушина. Представленные на выставке композиции рассматриваются с точки зрения пластического синтеза театра и скульптуры, соединение которых у А. Бурганова имеет сугубо индивидуальное решение на фоне модификаций пространственно-пластических тенденций XX–XXI вв. в соответствии с лучшими качествами русской культуры как культуры открытой, обращенной непосредственно к зрителю. Осмысление пространственно-пластических тенденций в скульптурном творчестве А. Бурганова реализуется методом художественно-стилистического анализа с целью выявления и теоретического обоснования основных пластических тенденций в скульптурных работах, представленных на выставке, типологическим методом с целью выявления и анализа основных модификаций театра и скульптуры в пространственно-образных решениях, а также методом художественно-психологического анализа произведений искусства с целью понимания пластического языка выставки. Театральное искусство, мыслимое мастером как особая разновидность скульптуры, рассматривается в трех плоскостях интерпретации его произведений и организации выставки. Автор выделяет следующие аспекты анализа: скульптура и театр как новый пластический опыт, смысловая эмблематика творений, скульптурный театральный портрет и театр скульптур в выставочном пространстве сада-музея А. Бахрушина.  Констатируется повышенное внимание А. Бурганова к образным средствам театрального искусства, сквозные связи и ассоциации с ним. Показывается, что скульптура своей тематикой, содержанием, ритмикой углубляет и расширяет архитектурный образ музея как хранителя театрального наследия. Создатели выставки выявляют профиль музея, который может развиваться в разных направлениях, в том числе в синтезе с современной ландшафтной скульптурой. Отмечается, что выставочная среда позволяет создать индивидуальную атмосферу для каждой скульптуры.

Статья посвящена связи содержания музыки с искусством фортепианного исполнительства. Проекция категорий музыкального содержания на фортепианную игру требует выяснения сущности музыкального образа. Он представляет логику сцепления нескольких интонаций, а интонация – это чаще всего музыкальный интервал, хотя интонация может быть выражена и одним звуком (одной музыкальной вертикалью), обособленным в музыкальном контексте. Музыкальная пауза, отъединенная в музыкальном контексте, также есть интонация. Интонацию может представлять и двигательная, пространственная категория, а именно жест, движение, замах, положения пальцев, корпуса, спины и т.д. Особый вид содержательности интонации – интонация улыбки (шутки, насмешки, иронии). Наиболее часто она встречается у Гайдна, но очень выразительна в ряде опусов Дебюсси, Бетховена, Шумана, Скарлатти. Фортепианная актуализация этой интонации зачастую требует очень острых кончиков подушечек пальцев. Музыкально-содержательное интонирование можно и нужно расценивать как выразительную речь на фортепиано. Показательны в этом смысле прежде всего сами музыкальные категории и понятия, такие как музыкальный язык, музыкальный текст, предложение, акцент, чтение с листа. Обосновывается, что в обязательные условия содержательного искусства фортепианного исполнительства входят: осознание пианистом монолитности и в то же время синтетичности методологической триады «подтекст–текст–контекст»; постоянный слуховой контроль за своей игрой; внутренняя свобода от страха перед публичным выступлением, являющаяся следствием абсолютной уверенности в своих технических возможностях и музыкальной памяти; необходимость раскрыть композиторскую логику сцепления интонаций.

Анализ возрастной идентичности в данной статье используется как способ обозначить изменение отношений между поколениями в современной Японии. Возрастная идентичность понимается как элемент разрабатываемой автором уровневой модели идентичности. Воспринимая возрастную идентичность как уровень, в рамках которого человек определенного возраста разделяет или не разделяет ценности и жизненные установки своего поколения, и исходя из того, что ценности и установки могут изменяться, следуя тенденциям времени, автор осуществляет анализ данного уровня для выяснения того, похожи ли ценности и жизненные установки молодых, пожилых и представителей среднего возраста в современной Японии. Социально-философский аспект проявляется в том, что в данном исследовании возрастной уровень идентичности рассматривается не в психологическом ключе, что довольно характерно для разработки данного уровня, а с точки зрения влияния на общество изменений в сознании и восприятии мира у представителей разных поколений. Характеристикой современного японского общества являются депопуляция на фоне старения общества и уменьшения рождаемости и изменения на рынке труда. Экономические трудности: сложности с устройством на стабильную работу и низкий уровень доходов – приводят к тому, что японцы позже создают семьи или не вступают в брак вообще, и тем самым трансформируется институт семьи. На изменение института семьи влияют и изменения на гендерном уровне, поскольку всё больше женщин хотят или вынуждены работать после вступления в брак и рождения детей, и государство стремится их в этом поддерживать. Если нормы и ценности пожилых людей соответствуют представлениям о браке, детях, работе, характерным для традиционного общества, то социально-экономические реалии современного мира определяют изменение норм и ценностей для представителей среднего возраста и молодежи, что не создает острого конфликта поколений благодаря сохраняющейся традиционности и консервативности японского общества.

Предметом анализа данной статьи является габитус немецкой писательницы японского происхождения Ёко Тавада, а также гибридность ее произведений. Главный тезис нашего исследования – человек «границы» (Тавада) с гибридной идентичностью порождает транснациональные тексты, темой которых являются проблемы языковой границы на денотативном и коннотативном уровнях. В статье особо акцентируется и анализируется проблема гендерной и сексуальной идентичности на примере повести «Собачья невеста». Методологической предпосылкой данной статьи стала семиотика, типология культуры, а также теоретические концепции М. Бахтина, Ю. Лотмана и Х. Бхабха. Эмпирический анализ романа Ё. Тавада «Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов» и нескольких ее эссе («U.S + S.R. Eine Sauna in Fernosteuropa», «Жить в Японии») показывает, что в понимании автора в нынешнее время не существует четкой границы между географическом и ценностным Западом и Востоком. В размежевании ценностных границ огромную роль сыграла и продолжает играть интернет, глобальная торговля и транснациональные корпорации. Овладение Тавада разными национальными и культурными языками породилo гибридное сознание и гибридного человека, рефлексирующего о географических, культурных «границах». Именно подобное гибридное мышление стало предпосылкой для рефлексии о проблеме гендера, границ и взаимопереходов полов. Гендерные переходы и проблемы сексуальной идентичности анализируются на примере повести «Собачья невеста» и романа «Подозрительные пассажиры твоих ночных поездов». Если на примере повести анализируются переходы от гетеросексуальности к лесбиянству, и бисексуальности, то в романе  описывается андрогинность одновременно и в женщине, и в мужчине. Подробный анализ разных сегментов художественных текстов показал, что гендерная идентичность литературных персонажей Тавада представлена не как биологическая данность, как дар природы, а является продуктом поиска через переходы гендерных границ. В дополнение к описаниям поиска гендера в текстах Тавада также рассматривается гендерная гибридность – гермафродитизм, как ментальный конструкт.

В качестве лексического материала исследования фиксации хронологических событий в английском языке, бесспорно, выступают «Англосаксонские хроники» (The Anglo-Saxon Chronicle). В статье выявлен набор лексем древнеанглийского и среднеанглийского языка, обозначающих время в манускриптах «Англосаксонских хроник». Автор анализирует оригинальные формулы (с переводом на русский язык), обозначающие временные периоды, важные для языковой картины мира англосаксонского этноса. В статье отмечается, что такими основными временными ориентирами выступают следующие лексемы: kalendae/calendae, idus, nonae, on Octabris/ on Octabus, midwinter/ midsumer, а также названия христианских праздников. Такая лексическая сетка объясняется в статье фактами истории англосаксов. Юлий Цезарь, начиная с 55 г. до н.э., стремился превратить Британию в римскую колонию, однако Рим смог подчинить себе Британию лишь с третьей попытки, к середине I в. н.э. В первой половине VII в. на остров Британия, а именно в королевство англов Нортумбрию, проникло христианство через ирландских миссионеров (церковь в Ирландии была утверждена уже в V в.). Как следствие получили распространение латинский алфавит и латинская книжная культура. Следовательно, в Британии, вначале колонизованной Римской империей, а затем обратившейся в христианство, укоренились представления о времени, характерные для латинского мира. Наряду с обозначением дат римского календаря, постепенно в обиход англосаксов проникают христианские народные представления. Временной ориентир исторических событий манускриптов ограничивается лексиконом, представленным в статье.

В статье рассмотрены генезис и сущность библиотеки как социального института, а также роль и функции библиотеки в разные периоды. В работе говорится о значимости появления библиотек в каждую историческую эпоху и выполнения неизменных исходных функций  и задач. Миссия библиотеки реализуется в конкретных социальных функциях, соответственно ее трансформация повлекла изменение социальных функций библиотеки. Показано, какое значение имеет библиотека для общества в зависимости от типа и вида. В работе проведён анализ библиотеки как социального института, характеризующий её историческую изменчивость. Назначением первых библиотек и первой их миссией было хранение документированного знания. Первые библиотеки были хранилищами-сокровищницами большей частью закрытого типа, так как существующие в них собрания книг имели материально-ценностное значение. Античную библиотеку можно одновременно рассматривать и как относительно общедоступное книгохранилище (для читателей из определенных социальных страт), и как служащее науке учреждение. Ведущую роль в сохранении  культурного наследия античности, в сохранении преемственности в развитии образования, науки и культуры играют монастырские библиотеки. В эпоху Средневековья монастырские библиотеки существенно эволюционировали. В раннем Средневековье они были единственными центрами культуры и образования. В позднем Средневековье оин уступили это место университетским библиотекам. Университеты и созданные при них библиотеки сыграли значительную роль в распространении книг и образования. В университетских аудиториях богословие начало постепенно уступать первенство светским наукам (соответственно изменился состав фондов библиотек).  Круг пользователей университетских библиотек был значительно шире, чем в других средневековых библиотеках. Библиотека постепенно становится учреждением, которое определяет характер образовательной, научной и культурной политики государства. Библиотеки в своем развитии прошли длинный эволюционный путь от собраний табличек и свитков в библиотеках древних империй, небольших книжных собраний в монастырях, состоявших преимущественно из религиозной литературы и имевших очень ограниченный круг пользователей, до библиотек университетов и частных собраний, которые были прообразом современной публичной библиотеки с ее универсальным книжным фондом общественного пользования. За долгий  период человеческой истории ее социальные функции претерпели существенные изменения.

Статья посвящена изучению влияния итальянской и фламандской ренессансных традиций на живопись Кастилии и Арагона XV века. Предметом исследования стали художественные черты, связывающие испанскую живопись с итальянским и фламандским Ренессансом. Объектом исследования послужили жизнь и творчество испанского художника Бартоломе де Карденаса (Бартоломе Бермехо). На основе анализа его произведений «Святой Михаил с донатором Антонио Хуаном», «Мадонна Млекопитательница», «Святой Доминик Силосский», «Piedad Desplá» («Пьета Деспла»), «Святая Энграция» (центральная часть, «Взятие под стражу Святой Энграции», «Бичевание Святой Энграции», «Распятие»), «Пишущий Святой» («Святой Августин») и «Оплакивание» автор выделяет такие черты, как внимание к пропорциям, чувство перспективы, физиогномическая точность, отказ от техники аль-эстофадо, работа с пейзажем, обращени к природе и др. Анализ произведений Бермехо показал, что мастер в одних и тех же произведениях использовал мотивы и особенности обеих традиций. Описаны обстоятельства, повлиявшие на распространение и укоренение влияния итальянской и фламандской живописи в искусстве Пиренейского полуострова: политические и экономические условия, вкусы правителей (Хуана II, Изабеллы I и Фердинанда II), арабское наследие с его ограничениями живописных изображений, связь Арагона с папским двором в Авиньоне, торговля предметами искусства с Фландрией. Рассматриваются пути проникновения двух данных традиций на Пиренейский полуостров. Дается ответ на вопрос, почему итальянская и северная традиции имели ключевое значение в формировании национальной живописной традиции Испании. В статье содержится краткое описание двух разных оптик, которые предлагают два во многом схожих, но разных ренессансных течения. Выдвигается тезис о том, что, несмотря на привнесённые искусством Италии и Фландрии черты, испанская ренессансная живопись обладает собственным уникальным колоритом и особенностями, которые проявляются в творчестве её художников.

С середины XIX в., когда в Морском ведомстве была введена должность художника, отображение военных реалий сначала на флоте, а позже и в армии стало правилом. Это пейзажи знаменитых маринистов – И.К. Айвазовского, А.П. Боголюбова, Л.Д. Блинова, жанровые картины В.В. Верещагина, И.А. Владимирова. Полноценная работа профессиональных художников в армии и на флоте обрывается после Октябрьского переворота 1917 г. С созданием батальной мастерской им. М.Б. Грекова в 1934 г., в память о первом советском художнике-баталисте М.Б. Грекове, батальный жанр стал развиваться в ключе социалистического реализма. Колоссальный всплеск его развития приходится на годы Великой Отечественной войны 1941–1945 гг. При Главном политическом управления РККА, Политическом управлении ВМФ и Главном военно-санитарном управлении начинают работать агитационные и фронтовые художественные бригады. Живопись и графика стали не только произведением изобразительного искусства, но и наглядным документом военной действительности. Объектом интереса в данной статье стали создание и работа фронтовых художественных бригад, созданных по приказу Е.И. Смирнова, начальника Главного военно-санитарного управления (ГВСУ). На предложение работать в художественных бригадах откликнулись художники Московского отделения Союза художников: Н.Н. Волков, Д.Н. Домогацкий, А.Т. Иванов, Н.Г. Козлов, Н.Ф. Короткова, Н.Г. Котов, Е.А. Львов, Ф.И. Невежин, Ю.Г. Нерода, Д.П. Павлинов, Н.С. Сергеев, Р.И. Синильникова, Н.Г. Яковлев. Для каждой поездки бригады оформлялось предписание, прописывался подробный маршрут, начальникам санитарных управлений фронтов направлялось письмо. Маршрут мог меняться в связи с фронтовой обстановкой и, как правило, согласованный ранее маршрут обогащался и развивался. Фронтовые художественные бригады работали на многих фронтах Великой Отечественной войны, что давало возможность художникам и фотографам охватывать широкий географический диапазон военных событий. Перед художниками ставилась задача максимально правдиво и точно изобразить реалии медико-санитарной службы.