Идеи и Идеалы

В статье рассматривается влияние российской школы живописи на развитие изобразительного искусства Китая, а также особенности создания образа обеих стран в произведениях российских и китайских художников и их восприятие зрителями, участниками арт-выставок, аукционов, биеннале, проходящих в России и Китае в последние годы. В современной науке существует множество научных исследований, направленных на проблематику межкультурного диалога, в том числе и в художественном творчестве. Настоящее исследование проблемы восприятия образа одной страны через произведения искусства основано на изучении жизни, традиций и ценностей представителей другой страны. А также того, каким образом китайские художники отражают в своих произведениях идеалы и ценности иной, кардинально отличной культуры, погружаясь в ее как историческую, так и современную арт-атмосферу во время учебы в российских вузах или у себя на родине, но у российских преподавателей. На основе анализа творчества А.А. Мыльникова, К.М. Максимова, обучавших во второй половине XX века китайских студентов, и их последователей прослеживается влияние русской классической школы реализма на становление и развитие китайского изобразительного искусства в целом. На примере двух крупнейших выставочных проектов показано, что ранее популярная историческая, сюжетная живопись до сих пор остается актуальной наряду с пейзажами, изображающими природное и городское пространство. На основе анализа творческих работ живописцев (Цянь Шаньши, Ван Тяню, Хо Яо и Худери Чаолу), относящихся к разным поколениям китайского арт-мира, прослеживается влияние русской реалистической школы живописи на творчество современных китайских художников. Большинство из них привлекает традиция пейзажа-настроения, пейзажа-философствования, для воплощения которых они выбирают оригинальные творческие приемы. Настоящее исследование дает возможность проследить особенности развития и взаимовлияние изобразительного искусства двух стран на развитие и укрепление межкультурного диалога между Россией и Китаем.

В статье рассматривается русская усадьба XVIII–XIX веков как уникальный культурный феномен, воплощающий идею райского сада – сакрального пространства, символизирующего гармонию человека и природы. Исследование направлено на выявление религиозных, философских и эстетических аспектов усадебных садов, а также на рассмотрение синтеза западноевропейских католических и отечественных православных традиций в их организации. Методологическая основа работы включает сравнительный анализ символики, композиционных решений и функций садово-парковых ансамблей двух культурных парадигм. Особое внимание уделяется влиянию православного и католического мировоззрения на структуру садов. Если католическая традиция формировала строгую, символическую упорядоченность пространства, то православная культура ориентировалась на естественность и сакральность природы. На примере усадьбы Кусково демонстрируется уникальный синтез французских регулярных парков с православной концепцией сада как одухотворённого пространства. Католическое представление о саде как утраченном Эдеме здесь переплетается с православной идеей сотворенного мира, воплощающего божественное начало. Это взаимодействие способствовало формированию особого художественного языка русской усадьбы, в котором соединились западноевропейские принципы садового искусства и национальная традиция. Результаты исследования подтверждают, что русская усадьба XVIII–XIX веков является не только эстетическим, но и философским пространством, отражающим культурный диалог и механизмы интеграции различных мировоззрений. Выявленная символическая роль усадьбы как хранителя образа райского сада позволяет поновому взглянуть на вопросы идентичности и сохранения национального наследия. Полученные выводы могут быть использованы при реставрации исторических усадеб и в формировании государственной стратегии охраны памятников культуры. Исследование демонстрирует значимость русской усадьбы как пространства духовного поиска и культурного синтеза, позволяющего сохранить национальное наследие и переосмыслить вопросы идентичности и культурной памяти.

В статье рассматривается русская усадьба XVIII–XIX веков как уникальный культурный феномен, воплощающий идею райского сада – сакрального пространства, символизирующего гармонию человека и природы. Исследование направлено на выявление религиозных, философских и эстетических аспектов усадебных садов, а также на рассмотрение синтеза западноевропейских католических и отечественных православных традиций в их организации. Методологическая основа работы включает сравнительный анализ символики, композиционных решений и функций садово-парковых ансамблей двух культурных парадигм. Особое внимание уделяется влиянию православного и католического мировоззрения на структуру садов. Если католическая традиция формировала строгую, символическую упорядоченность пространства, то православная культура ориентировалась на естественность и сакральность природы. На примере усадьбы Кусково демонстрируется уникальный синтез французских регулярных парков с православной концепцией сада как одухотворённого пространства. Католическое представление о саде как утраченном Эдеме здесь переплетается с православной идеей сотворенного мира, воплощающего божественное начало. Это взаимодействие способствовало формированию особого художественного языка русской усадьбы, в котором соединились западноевропейские принципы садового искусства и национальная традиция. Результаты исследования подтверждают, что русская усадьба XVIII–XIX веков является не только эстетическим, но и философским пространством, отражающим культурный диалог и механизмы интеграции различных мировоззрений. Выявленная символическая роль усадьбы как хранителя образа райского сада позволяет поновому взглянуть на вопросы идентичности и сохранения национального наследия. Полученные выводы могут быть использованы при реставрации исторических усадеб и в формировании государственной стратегии охраны памятников культуры. Исследование демонстрирует значимость русской усадьбы как пространства духовного поиска и культурного синтеза, позволяющего сохранить национальное наследие и переосмыслить вопросы идентичности и культурной памяти.

В статье раскрывается творческая деятельность единственного существовавшего в 1980-е годы в РСФСР государственного еврейского театрального коллектива – Камерного еврейского музыкального театра (КЕМТ) г. Биробиджана. Автор кратко останавливается на особенностях появления и творчества данной труппы, имеющей свой уникальный стиль, позволивший ей заслужить успех не только на территории СССР, но и за его пределами. Объектом исследования стали спектакли Камерного еврейского музыкального театра, посвященные трагическим событиям Великой Отечественной войны, геноциду еврейского народа фашистскими захватчиками. Автор подчеркивает, что попытки обращения к данной теме предпринимались в пропагандистских целях еще первым еврейским коллективом Еврейской автономной области (ЕАО) – Биробиджанским государственным еврейским театром имени Л. Кагановича – во время Великой Отечественной войны. Что касается спектаклей нового еврейского театра, появившегося в РСФСР в 1976 году, то они заметно отличались от постановок первого еврейского коллектива ЕАО.

В статье впервые раскрывается содержание отдельных пьес, взятых за основу спектаклей («Танго жизни», «Выше жизни, выше смерти»), поставленных на сцене еврейского театра г. Биробиджана в юбилейные годы празднования Дня Победы. При этом тема анализируемых спектаклей была посвящена не героической борьбе, не подвигам людей, совершаемым на фронтах Великой Отечественной войны, а трагической судьбе еврейского народа, подвергшегося тотальному геноциду, простым людям, оказавшимся на оккупированных фашистами территориях. Как отмечает автор, данная тема поднята впервые, и не без оснований. Научная новизна исследования заключается в том, что в статье впервые указываются имена и фамилии актеров, сыгравших на сцене еврейского театра. Использование комплексного метода, который объединил источниковедческий анализ статей из периодических изданий, архивных документов и мемуаров, позволило констатировать, что спектакли, рассматриваемые в статье, сыграли важную роль в творческой деятельности молодого актерского коллектива, раскрыли его возможности как драматической труппы. В заключение автор констатирует актуальность данной темы в современных условиях ввиду наблюдаемого роста национализма в отдельных странах мира.

На первый взгляд может показаться, что масштабный тренд, однажды уже обозначенный автором как «кинематографическое говорение о советском», в неизменном виде реализуется в контурах отечественного экранного дискурса на протяжении вот уже нескольких десятилетий. Действительно, количество ретротопических проектов, предлагаемых зрителю ежегодно примерно с начала нулевых, поражает воображение и плохо поддаётся учёту. Автор, однако, приходит к выводу о том, что обозначенная тенденция далека от гомогенности, и описывает значительную трансформацию канона экранной депикции советского – как коллективного прошлого и социокультурного прототекста.

Отправной точкой анализа произошедших изменений становится рассмотрение двух продуктов киноиндустрии – телесериала «Звезда Эпохи» (2005) и художественного фильма «Любовь Советского Союза» (2024), которые реализуются в совпадающей фабульно-фактологической системе координат и восходят к обстоятельствам творческого пути и личной жизни советской актрисы Валентины Серовой. В ходе исследования установлено, что вышедшая в 2005 году восьмисерийная лента Ю. Кары, во-первых, воспроизводит советское в соответствии с принципом «минимального багажа», сформулированного Л. Бугаевой; во-вторых, предпринимает попытки критической рефлексии советского (как минимум посредством закадровых комментариев); в-третьих, обладает выраженной драматургической природой, более всего акцентируя мелодраматические аспекты повествования. «Любовь Советского Союза», напротив, выводит протагонистов едва ли не более чем гламурными статистами, полагая и личные, и исторические события предлогом для развёртывания и стилизации советского как чрезвычайно киногеничной экосистемы. Впрочем, создатели ленты 2024 года не одиноки в своём концептуальном видении и фактически «поют» советское в мейнстримной тональности: как беспрецедентно богатый пул тропов и корпус изобразительно-выразительных средств, как стиль и жанр; своеобразный «совьеткор» (Sovietcore).

Подобную редукцию советского до декорума автор полагает не только оформляющей ведущие стратагемы экранной депикции советского, но в целом и заглавным образцом его рецепции современным общественным сознанием. Примечательно, что такая игровая театрализация советского оказывается не только созвучной «визуальным режимам бытия» цифровой эпохи и коммерчески прибыльной в силу своей эффектной зрелищности, но и выступает актором, способным существенно трансформировать восприятие советского обыденным сознанием; ведь идеологическая составляющая из популярных «декоративных» нарративов извлекается полностью.

Цель статьи – раскрытие культурологических аспектов воспроизводства аборигенной породы якутского крупного рогатого скота в Республике Саха (Якутия). Феномен якутского рогатого скота Саха ынага рассмотрен в качестве ядерного элемента и объекта кормящей скотоводческой культуры в его ценностном и технологическом аспектах. В ходе исторического развития народа саха и его традиционной этнокультуры указанная порода скота по объективным причинам постепенно вытеснялась привозными породами из лона своей естественной среды обитания, что привело к реальной угрозе ее исчезновения. В данное время идет процесс спасения этого уникального вида одомашненного и окультуренного якутами саха скота, и проблема его ревитализации стоит крайне остро. Работа выстроена на основе культурологического, междисциплинарного, в целом системного подходов к рассмотрению истории и теории происхождения изучаемого предмета. В работе используется специальный культурологический научный аппарат и терминология, культурологические теории культуро- и этногенеза, структурно-функциональный подход. Кроме общенаучных методов анализа использованы метод культурологизирования как осмысления феномена культуры, а также методы экстраполяции, аналогии и обобщения. Результаты исследования будут полезны для осуществления всестороннего комплексного подхода к решению изучаемой проблемы, так как помимо материальной стороны вопроса затрагиваются аспекты этнокультурной генеалогической самоидентификации и саморазвития представителей якутского этнического сообщества, лингвокультурных и духовно-религиозных условий его существования и благоденствия в современном глобализирующемся мире. Перспективы исследования видятся авторам в привлечении внимания широкой общественности и научных ресурсов республики и страны к изучаемой проблеме как в практическом, так и в научном аспекте – к решению проблемы на междисциплинарном уровне. Желаемый результат приведет к более эффективному решению неотлагаемого дела воспроизводства жизненно важного компонента якутской традиционной скотоводческой культуры и сельскохозяйственного производства. Углубленное рассмотрение проблемы раскрывает вопросы сохранения и развития кормящей аласной культуры саха (включающей в себя весь комплекс элементов традиционной культуры), детерминирующих этнокультурную этногенетическую самоидентификацию и саморазвитие представителей этноса как локального, но уникального и целостного самобытия в составе человеческого общества.

В последнее время внимание ученых приковано к культуре как фактору общественного развития и экономического успеха нации. Часто говорится о культурном коде и построении мобилизационной культуры с целью консолидации общества перед вызовами цивилизационного конфликта. При этом сама культура динамично меняется под воздействием смены поколений, появления новых стандартов и институтов и т. д. В целом открытой в науке остается тема для обсуждения, в каком направлении меняется культура и создает ли она идейную основу для интеграции общества.

В рамках статьи мы ставим вопрос о нынешнем состоянии культуры и ее отличительных особенностях. Цель исследования – идентификация показателей, отражающих особенности культуры российского населения. Нами ставится рабочая гипотеза о неоднородности культуры российского населения, которую определяет, с одной стороны, стремление к высокой дистанции власти, феминной ментальности, избеганию неопределенности, максимальному использованию жизненных ресурсов для работы в экстремальных ситуациях и стремление к низкой дистанции власти, маскулинной ментальности, стремлению к переменам, минимальному использованию жизненных ресурсов в экстремальной ситуациях – с другой. На основании теории культурного кода А. А. Аузана была разработана теоретическая модель изучения объекта исследования, рассматривающая черты двух полярных (противоположных) типов культуры. Представлены результаты апробации теоретической модели на данных репрезентативных социологических исследований, проведенных ФГБУН ВолНЦ РАН среди населения Вологодской области в 2000–2022 годах. Результаты исследования подтвердили факт сосуществования двух полярных типов культуры в российском социуме и их постепенное сближение в процессе цивилизационного развития. В заключении представлены размышления автора об особенностях развития и перспективах существования культуры в стране.

В статье рассматривается эволюция единой фабулы, по-разному воплощаемой в сценариях трех знаковых кинолент европейского артхауса: «Окно во двор» А. Хичкока, «Фотоувеличение» М. Антониони и «Контракт рисовальщика» П. Гринуэя. Первые два сценария имеют прямое отношение к рассказу Х. Кортасара «Слюни дьявола», однако концепт фабулы, получившей отражение во всех вышеназванных произведениях, несомненно, имеет очень древнее происхождение и восходит как к античному мифу (Эдип), так и к реальным историческим событиям (Юлий Цезарь). Опираясь на научное истолкование понятий фабулы и сюжета В. Шкловским и Б. Томашевским, автор настоящей статьи исследует процесс трансформации логической структуры и причинно-следственных связей фабулы. Фабула же предоставляется реальностью средствами сюжетно-событийной разверстки. Именно специфика сюжетной организации сценариев «запускает» процесс деконструкции фабулы, но всё же сохраняет ее важнейшие логические основания, обеспечивая ее узнаваемость. Процесс трансформации фабулы неизбежен в работе художников любого направления. Однако сторонниками техники бриколажа фабула чаще всего воспринимается как обезличенный объект для последующей переработки. Последовательно рассматривая позиции многих исследователей и критиков относительно эволюции исходной фабулы в трех упомянутых сценариях – от идей Ж. Польти до современных постмодернистских интерпретаций, – автор демонстрирует рост смыслового многообразия сюжетной организации сценариев, выросших из единого конструктивного посыла.

10.17212/2075-0862-2025-17.2.2-402-422

В статье предпринята попытка прояснить тенденции в развитии фаустовского мифа в европейской культуре XVII–XVIII веков в контексте идеологий Просвещения и Контрпросвещения. Освещаются истоки и дальнейшая трансформация этого мифа. Анализируется несколько этапов в истории мифа о Фаусте, на каждом из которых он испытывал влияние определённых культурных презумпций, идеалов и установок, что приводило к его переосмыслению и эволюции. Показано, как образ Фауста, возникший в немецкой протестантской среде XVI столетия, прошел в XVII–XVIII веках путь от могущественного мага к гедонисту. В этот период Фауст, как правило, является популярным героем кукольных театров и развлекательной литературы, лишённым каких-либо титанических черт. Затем, под воздействием идей Просвещения и подъёма интереса к национальному прошлому, миф о Фаусте вновь активно входит в ученую культуру Германии второй половины XVIII века. Доказывается, что к концу столетия он претерпевает новую трансформацию. Образ Фауста-ученого начинает постепенно заменять образы Фауста-мага и Фауста-гедониста. Анализируются наиболее значительные произведения эпохи, в которых фаустовский миф находил своё последовательное воплощение: повесть Иоганна Пфитцера, незавершенная пьеса Готхольда Эфраима Лессинга, а также роман Фридриха Максимилиана Клингера «Фауст, его жизнь, деяния и низвержение в ад». Выясняется, что у Лессинга, в полном соответствии с пафосом Просвещения, акцентирована важность стремления к знаниям. Но позднейшие авторы уже поднимают моральные вопросы о самоценности этого знания и говорят об опасности его эмансипации от этических ограничений. В произведениях писателей «Бури и натиска», таких как роман Клингера, раскрывается сложное взаимодействие между научным прогрессом и экзистенциальной проблематикой. Отмечено влияние Контрпросвещения на эволюцию мифа о Фаусте в русле движения «Буря и натиск» и амбивалентность развития этого мифа в XVIII веке, отразившая противоречивый характер духовной ситуации того времени.