Идеи и Идеалы

В работе представлен подход, интерпретирующий денежное обращение как вид социального взаимодействия. Рассмотрены характерные черты социального взаимодействия в их приложении к денежному обращению. Показано, что функциональность денег обеспечивается прямой или косвенной конвенцией. Происхождение конвенции связано с устоявшейся практикой обмена и социальной коммуникации. Порождаясь социальным взаимодействием и являясь им, денежное обращение создает новую институциональную среду в обществе. Поддержание института денежной экономики может происходить при этом и без участия вещественных денег. Это возможно в том случае, если деньги существуют в форме чистого символа. Эволюция денежного обращения, таким образом, в явном виде демонстрирует тенденцию символизации социальных взаимодействий: формируясь для удовлетворения хозяйственных и политических потребностей, т.е. функционально, деньги проходят этап своей предметной определенности, вырождаясь затем в чистую функцию. Подобного рода замкнутый круг ставит вопрос об общем движении общественной жизни в сторону бессубъектной интеракции и самореферентности. Социальные взаимодействия в таком обществе приобретают симуляционный характер и фальсифицируют свой результат. Денежное обращение в этом отношении является частным случаем символического содержания социальной интеракции, создавая социальный образ богатства и успеха.

Цель статьи – представить выявленные и проанализированные сущностные антропосоциальные основания обмена профессиональными знаниями в пространстве коллективной трудовой культуры российской фирмы. В качестве таких оснований выступают взаимосвязанные антропное начало и микросоциальный порядок. Главная тема статьи – антропосоциальные основания в системе социокультурных трудовых отношений обмена профессиональными знаниями в фирме. Работа представляет собой теоретический анализ социально-экономической сущности обмена профессиональными знаниями на микроуровне. Вклад автора – введение в научный оборот понятия «антропосоциальность обмена знаниями». Антропосоциальность обмена знаниями определена как комплексное социокультурное и социально-экономическое явление, началом, центром и результатом которого является человек-работник (антропное основание), обменивающийся в соответствии с микросоциальным порядком (социальное основание) с другими членами внутрифирменного профессионального сообщества личными знаниями в процессе совместного труда. В научном плане такое понимание даст возможность экономистам при разработке предложений по повышению эффективности обмена знаниями учитывать личность работника и установившийся в фирме микросоциальный порядок в их взаимосвязи. На практике это позволит минимизировать проблемы, связанные с нежеланием работников делиться личными знаниями.

Цель статьи – раскрытие глубинных основ внутриличностных конфликтов, источниками которых служат противоречия актуализации социальной сущности человека. Несформированность «я-концепции» и целостного образа личности препятствует включению индивида в социальные отношения в качестве субъекта, способного к автономному приятию решений, прогнозированию и проектированию социальных процессов, оценке значимости своих действий для социального окружения. В результате нарушается структура ценностей индивида, возникают ценностные противоречия, снижается доверие личности к усвоенным ценностям, происходит отказ от их экстернализации в социальное бытие. Все это ведет к социальной апатии, безразличию к общественным изменениям, разочарованию в своей значимости и в социальном окружении, отчуждению от институциональной среды. Нарушается устойчивость воспроизводства социального порядка.  Определены возможности преодоления ценностных противоречий на основе глубинной интериоризации абсолютных ценностей. Разработаны методы социального управления ценностным полем с целью создания условий восстановления структурного единства ценностной системы личности, глубинной интериоризации абсолютных ценностей, соответствующих сущности человека, успешной интеграции индивида в общезначимые процессы. Выявляются возможности организации социокультурной среды, способствующей интеграции индивидуальных жизненных пространств в единый процесс конструирования социальной реальности.

Отправной точкой для написания данной статьи послужили имеющие широкое распространение не только на уровне массового сознания, но и в исследовательской литературе представления о тождестве соборности и коллективизма (общинности). Цель статьи – показать ошибочность подобных воззрений. Исходная позиция автора состоит в том, что соборность и коллективизм относятся к двум разным традициям: если соборность, имея религиозное происхождение, связана с православным духовным опытом, то коллективизм – с социальным и политическим опытом. Обращается внимание на то, что в основе данного ошибочного утверждения лежит непонимание того, что соборность – это метафизическая реальность, а не социальность. Излагаются ключевые моменты концепта соборности в интерпретации А. Хомякова, также рассматривается развитие этой идеи в трудах С.Л. Франка. Если коллективизм, абсолютизируя единство, «умаляет» личность, тем самым уничтожая ее, то соборность, напротив, ее «расширяет», позволяя ей полностью раскрыться. Именно в соборности  происходит подлинная самореализация человека, актуализация личности.   Подчеркивается, что движение к соборности как высшей ступени развития человека происходит через утверждение индивидуальности. Делается вывод о том, что подобное радикальное сближение двух понятий: соборности и коллективизма (общинности) влечет за собой различные сценарии будущего России.

В статье обсуждается, что такое технология и как можно построить гуманитарную технологию. Показано, что технология вводится как новая реальность, которая описывает индустриальную деятельность на языке операций, их условий, разделения труда, управления; одновременно технологию характеризуют установки на качество, экономию, стандартизацию, рациональное описание производственных процессов, их оптимизацию, на подготовку новых специалистов ‒ технологов. Обсуждаются особенности гуманитарного подхода и познания. Хотя личность и уникальность, характерные для гуманитарного подхода, в технологию ввести невозможно, для них можно предусмотреть функциональное место, а также рассматривать не «уникальную личность», т.е. такую, поведение которой не представляется возможным предсказать, а «личность массовую», для которой характерны определенные конечные варианты поведения, поскольку такая личность всегда действует в поле заданных культурой социальных условий. Чтобы на основе схемы гуманитарной технологии построить реалистическую гуманитарную технологию как практику, необходимо в свою очередь развернуть две практики ‒ обучения и институционального (в том числе организационного) обеспечения. Эти положения иллюстрируются автором на примере построения гуманитарной технологии и обсуждения условий ее реализации.

Статья посвящена выяснению роли исходных эмпирических данных в процессе научного познания и научного прогнозирования, определенной автономности этих данных по отношению к теории. Дана схема взаимосвязи исходных данных, творческой интуиции, научной теории, редукционных правил и эмпирических следствий теории в процессе научного познания. Эта схема справедлива в определенной степени и для процесса разработки поискового научного прогноза, и для принятия решения на основе этого прогноза. Анализируется схема роста научного знания К. Поппера, показывается, что эта схема не работает, если принять утверждение К. Поппера о том, что так называемые данные и факты являются теоретическими интерпретациями. Обосновано, что наши органы чувств и их показания до определенной степени автономны по отношению к теориям и мифам. С помощью конкретного примера показано, что перцептивный компонент необходимо присутствует в каждом эмпирическом факте и что фактуальный язык представляет собой сложное явление: его понятия вырабатываются под влиянием данной теории, других теорий, практической деятельности, чувственного опыта и обыденного опыта.

Проблемой реализации реформы высшего образования является наличие в структуре образовательных стандартов фиктивных и скрытых компетенций. Предметом исследования является реконструкция ряда компетенций, отсутствующих в регламентирующих документах, но важных для субъектов профессиональной социализации и реально присутствующих в ней. В ходе методологической проработки проекта реконструкции модели молодого специалиста мы предположили, что наличие скрытых компетенций не является для студентов секретом; а также – что многие заявленные в образовательных программах компетенции имеют для них фиктивный характер. Это предположение стало базовой гипотезой для эмпирического исследования «Профессиональная социализация в условиях компетентностной реконструкции». К скрытым компетенциям отнесены готовность использовать служебное положение в целях личного обогащения, способность включаться в фальсеоконвенции, манипулировать коммуникантами, заводить полезные знакомства и извлекать из них пользу (в терминологии П. Бурдье – создавать и использовать социальный капитал), умение и готовность пользоваться пробелами и противоречиями в законодательстве. В ходе исследования обнаружено, что эти компетенции реальны и актуальны для всех уровней и социальных субъектов, составляющих систему высшего образования.

В статье исследуется динамика процесса географического осознания Сибири, в ключе формирования представления о Сибири как географической и культурной общности. При этом приводятся, в частности, вполне легендарные свидетельства иностранных путешественников, которые практически до конца XVII века получали о ней довольно случайные сведения от русских купцов, а также данные сибирских летописей. На основе представления об империи как политическом устройстве, господствовавшем в последние 2500 лет истории человечества, рассматриваются культурно-политические факторы, определившие целостность представления о Сибири как о специфическом мегарегионе. Специально анализируется вопрос о характере освоения Сибири в плане типа соответствующей колонизации. Делается вывод о том, что для населения Сибири, несмотря на то, что она использовалась и даже прославилась в качестве места ссылки, не характерно сознание колониальной территории. Уже с конца XVIII века формируется представление о сибиряках как особой группе русского населения.

В интервью речь идет о современной реформе образования в РФ. О ее недостатках и том, как должно быть организовано современное дошкольное, школьное и высшее образование, учитывающее специфику возраста и неоднозначности культурных особенностей различных социальных групп и отдельных людей. Обсуждается проблема разработки содержания образования и воспитания, что является очень серьезной задачей в условиях новой информационной среды. Говорится о необходимости уйти от фискальных целей и ставить задачу не сэкономить, а добиться высокого качества образования. Отдельно обсуждается ситуация со стандартами, особенно в высшем образовании, и делается важный вывод о том, что стандарт прописывается в компетенциях, а проверяется в знаниях, и именно это определяет расхождение между возможностями, которые предоставляют хорошо разработанные стандарты, и реальной ситуацией. Анализируется положение дел в высшем образовании, связанном с Болонским процессом, из которого взяли только двухуровневую систему образования, а все остальное, сам дух Болонского процесса, выкинули и забыли, включая хорошее финансирование и развитие национальных систем образования.

В статье анализируется ключевой смысловой аспект понятия события в философии М. М. Бахтина, связанный с пониманием бытия как самопревосхождения. Показано, что у Бахтина онтическая позиция человека определена как его производительное участие в бытии сущего в целом. Это выдвижение человека посредством поступка к онтическим «краям», к «последним границам бытия и обеспечивает упомянутую «бесконечность» целого, инициируя его прирост и преображая его в самопротиворечивое целое, нецелое целое, т.е. в такое целое, которое трансцендирует себя в поступке причастного ему человека. Именно поэтому у Бахтина речь идёт об «открытой событийности бытия», в которой заданность преодолевает ограниченность (конечность) данности. Представление о равном себе бытии сущего в данном ракурсе оказывается фантастическим, не имеющим отношения к реальности. Подлинно релевантным является представление о сбывающемся сущем в целом. Подлинное бытие – это событие, превосходящее себя бытие сущего, потому что реальность не есть сама по себе, но она происходит со мной, деятельно становящимся собой. Действительно есть лишь то, что происходит, что сбывается благодаря поступающему участию ответственного субъекта. Происхождение означает открытость, разомкнутость происходящего.