Идеи и Идеалы

В статье анализируется ряд социальных и антропологических последствий резкого роста информационных потоков, которые приобрели с середины XX века характер «информационного взрыва». Анализ проводится путем выявления в постмодернистских концепциях таких важнейших характеристик постиндустриального общества, которые сближают эти концепции с теориями информационного общества, что делает возможным их концептуальный синтез. Авторы показывают, что не используемый в явном виде информационный подход представлен в работах постмодернистов описаниями особого типа общества, живущего и воспроизводящего себя преимущественно в виртуальной реальности на основе массового производства знаково-символических артефактов – знаков, символов, значений и смыслов, агрегированных в потоки информации. Информационные потоки выступают как основной «строительный материал» и ресурс для создания символического информационно-коммуникативного пространства. Выявлены следующие особенности общества, возникшего после информационного взрыва: произошло изменение содержательной стороны коммуникации; символический мир становится для человека все более неузнаваемым; происходит обезличивание социальных кодов; возникают виртуальные страты; человек переживает информационную травму сознания; человеческое существование становится фрагментарным; наступает «информационная шизофрения»; возникает синдром «интеллектуального вымирания» человечества; появляется «нормальная аномия».

На примере эволюции образа совершенного человека в статье исследуется роль общественного идеала в истории. Идеал понимается как образ должного, позволяющий оценить сущее и задать направленность его развития. Стремление к идеалу – сущностная интенция человека, необходимая для его вочеловечивания – предстаёт одной из движущих сил истории. Каждая историческая эпоха конструирует свой образ совершенного человека и стремится приблизиться к нему. Представления о совершенном человеке формировались на протяжении всей истории, в чём выражает себя перманентно присущее человеку чувство неудовлетворённости собой (и миром), нереализованности своей сущности, интенция к обретению собственной глубинной идентичности. Первым «совершенным человеком» был зверь. Если в первобытности побеждается внешний зверь, то в античности – внутренний. Возникает первый кризис самоидентификации как следствие неадекватной самооценки («человек как мера всех вещей»). «Совершенным человеком» средневековья выступает Бог. Если зверь оказывается в недосягаемом прошлом, то Бог – в недостижимом вечном. Возникает второй кризис самоидентификации. В Новое время совершенным человеком становится человек. Начинает доминировать представление о совершенстве (как реальной возможности), заключённом в самом человеке. Однако лишение человека метафизичности приводит к третьему кризису самоидентификации. В Новейшее время «совершенным человеком» всё более предстаёт машина, как «человек», лишённый человеческих слабостей и с усиленными человеческими достоинствами. Уподобление человека машине приводит к четвёртому кризису самоидентификации. «Новым идеальным человеком» будет человек как неповторимый итог развития всей человеческой культуры, синтез уникального и всеобщего.

Анализируется содержание традиции от архаических обществ к обществу современному, переживающему тяжелый и полный рисков кризисный период. Скорость изменений общества продолжает возрастать, возрастающие потребности усугубляют разрушение гармонии человека с миром духовным, социальным и природным. Становится очевидным разрыв с традицией. Этимон латинского слова «traditio» обращает внимание на образование, преемственность в развитии общества и сохранение культуры. Анализ примеров формирования традиции в древнем Израиле, в древней Индии и Китае, в древнегреческих полисах и Риме выявляет важность для жизнеспособности государства наличия установки на сохранение ценностей, поддерживающих гармонию во внутреннем мире человека и в обществе, а также на обеспечение баланса личного и социального. Сохранение традиции поддерживается культурой, которая является оплотом государства. Традиция сосредоточена на ценностях и механизмах их передачи, среди которых важнейшее место занимает язык. Язык как средство коммуникации во времени и пространстве играет первостепенную роль в сохранении общечеловеческих и профессиональных знаний для использования человеком. Этимология заимствованных слов обращает внимание на культурно-исторические условия их появления в языке и выделяет преемственный характер знания. Традиция приобретает статус фундамента, дающего опору для выхода человека и общества из кризиса.

Статья даёт достаточно непривычный взгляд на достаточно привычные вещи. Речь идёт о различных, но жизненно важных сторонах и аспектах любви. Автор размышляет о любви к самому себе, о любви к ближнему, о любви к человечеству, о любви к Родине, о любви плотской, земной. Вот о любви родительской и любви к Богу автор своими размышлениями с читателями не делится. Статья наполнена философскими комментариями к литературным пассажам, иронией и весьма любопытными и нетривиальными умозаключениями. Думается, что она должна вызвать безусловный интерес у неравнодушной и склонной к рефлексии публики и может рассматриваться как дополнительная возможность прикоснуться к вечному.

В статье рассматриваются сущность человека и человеческой природы. Обосновывается необходимость целостного представления человека в современных условиях, когда целью цивилизованного развития всё в большей мере выступает развитие человека. Рассматриваются различные подходы к пониманию сущности человека. Даётся критика необоснованного использования механистической модели «экономического человека». Предлагается при формировании эмпирической модели человека исходить из его сущности как социо-природно-духовного феномена.

Для выживания Homo sapiens были необходимы совместные усилия и сильная тяга к экспансии. Наши сегодняшние эмоции и инстинкты – реликт эпохи охотников и собирателей. Внешняя экспансия против соперничающих сообществ и внутренняя экспансия, направленная на все более тесную социальную организацию, породили массового человека, человека толпы, доминировавшего в мире вплоть до XIX века. Современный массовый человек, Homo billionis, глобальная цивилизация которого охватывает всю планету, появился только в ХХ веке. Его архаическая тяга к экспансии породила промышленную цивилизацию как доминирующую форму жизни. Сегодня Homo billionis наталкивается на естественные границы, которые воспринимаются как помеха, но не осознаются как вызванное им самим разрушение саморегулирующейся природы. За обеими мировыми войнами стояло убеждение в необходимости ради собственной свободы максимально расширить эксплуатацию природы и других людей. Эта экспансия и завоеванная за чужой счет свобода подошли к своему логическому концу. На протяжении двух поколений планета неограниченных возможностей превратилась в закрытый рынок, где каждый стремится вытеснить другого и где все больше и больше увядает не только индивидуальная свобода, но и национальная идентичность. Массовый человек как современная версия Homo sapiens и монотеистические идеологические построения тесно связаны друг с другом. Они должны быть преодолены, чтобы избежать гибели цивилизации в результате дальнейшего экспонентного роста. Для этого необходимы два условия: отказ от экспансионистских идеи государства и признание различий между людьми.

В статье освещается проблема развития нового проекта реальности, преодолевшей постнеклассический этап и столкнувшейся с трудностями осмысления человекоразмерных технообъектов. Авторы связывают появление новых структур с трансформацией человеческой самости, ее практиками «распадения», отчуждения от себя. Начало данного процесса положено средневековой культурой мысли, в которой появляются области реального, концептуального и номинального. Они фиксируются в практиках обнаружения греховного внутри себя и в соприкосновении с подобным (другим), в процедурах выявления формального (имени). В новоевропейской философии возникает субъект, сосредоточенный на созерцании и воле. Он обращен к опыту рефлексии – повторяющемся досмотре, контроле за самостью, через которые устанавливается ее «собственность» или агрессивное изъятие нерациональных возможностей. Авторы утверждают идею, что все возрастающее отчуждение субъекта от самого себя порождает новую реальность – объекты когито (виртуальные, концептуальные, языковые), и объекты, «достраивающие» телесность (биотехноструктуры). Они открыты практикам, нацеленным на рациональное продление, трансформацию субъекта. Целеполагающая рациональная воля собирает собственную реальность из осколков или «следов» высказанного, описанного, повседневного и пр., конструирует ее из фрагментов социального действия, текста, переживания. Методология, выстроенная на каркасе математических и естественных наук, постепенно сменяется деятельностно-практическим, герменевтическим, инженерно-социологическим подходами. Осмысление науки через духовный опыт субъекта позволяет оценить ее не как нечто внешнее, а как сознательный выбор, реализующийся в особом фиксировании, освидетельствовании себя.

Статья посвящена вопросам определения понятий «модернизм» и «постмодернизм». Автором предложено рассматривать эти понятия в рамках трех теоретических контекстов. Модернизм и постмодернизм последовательно представлены, во-первых, как художественные практики и эстетические принципы; во-вторых, как этапы развития культуры; в-третьих, как основные способы миропонимания. Важнейшую роль для различения модернизма и постмодернизма, по мнению автора, играет категория «единство». Статья адресована философам, культурологам, специалистам в области эстетики, преподавателям.

В статье рассматриваются актуальные проблемы преподавания философии в музыкальном вузе. Обосновывается главная задача изучения философии для студентов творческих специальностей – предложить ряд исходных мировоззренческих моделей, побуждающих к осознанному выбору цели существования. Последовательно раскрываются вопросы из области теории познания, онтологии, социологии, аксиологии, эстетики, этики, принципиальные для формирования личностного и профессионального статуса студента. В современной концепции российского высшего образования поиски новой роли и значения философии далеко не завершены. Процессу сокращения учебного времени, отводимого этой дисциплине в вузовских программах, сопутствует ощутимая потеря интереса студентов к философской проблематике. Это существенно снижает как общую культуру мышления обучающихся, так и их способность противостоять жизненным вызовам, касающимся их личного самоопределения и поведения. Возможность сгруппировать важнейшие темы философского опыта европейской культуры вокруг актуальных аспектов профессионального становления музыканта представляет один из путей повышения эффективности преподавания философии в музыкальном вузе.

В статье рассматриваются вопросы определения культуротворческого потенциала символического искусства, ориентированного на преображение действительности, в философии Вяч. Иванова. Внимание акцентируется на его работе «Две стихии в современном символизме», в которой объясняется содержание нового искусства, открывающего созидательные возможности культуры. Дифференцируя реалистический и идеалистический символизм как ознаменовательную деятельность художника-реалиста и преобразовательную – художника-идеалиста, автор приходит к идее о возможности в реализме проявить мифотворческие установки, ориентированные к божественному всеединству, открывающему соборное единомыслие и единодушие, устанавливающее реальные связи разрозненных сознаний в живое единство. В рассуждениях Вяч. Иванова о природе мифотворчества в символическом искусстве ставится проблема согласования религиозного опыта жизни с культурным освоением мира, которая решается через обращение к всеобъемлющему синтезу теоцентризма и культуроцентризма.