Идеи и Идеалы

В статье исследуется своеобразный музыкальный жанр – советская лирическая песня. Её место в советской повседневности, её эстетическая задача, её судьба в течение 70-летнего периода жизни. Объясняются причины, почему этот жанр именно в советскую эпоху оказался востребованным настолько, что стал частью народной культуры. Попутно рассматриваются жанры песен, в тот же период времени бывших частью официальной пропаганды, но не принятых в обиходе. Отмечено, что даже талантливо сделанные псевдонародные песни, например, песни В.Г. Захарова для хора имени М.Е. Пятницкого, хотя и активно пропагандировались и часто исполнялись со сцены и по радио, действительно народными так и не стали. В статье сделана попытка объяснить причины этого стихийно-массового остракизма действием «народной цензуры». Блатная лирика как таковая не исследуется, за исключением «гимна заключенных» – песни «Я помню тот Ванинский порт». Анализируются причины внезапного конца «золотого века» советской лирической песни, чья органика перестала соответствовать коммерческим интересам постперестроечной российской песенной эстрады.

В работе проанализированы основные методы, а также эвристические и когнитивные возможности экзегетического богословия Исаака Ньютона. Рассмотрен ньютоновский метод герменевтической интерпретации пророческих текстов Ветхого и Нового Завета. В качестве главных составляющих данного метода выделены следующие: 1) В пророчествах скрыт буквальный смысл, физическая, историческая, социальная и политическая реальность; 2) толкование пророчеств должно быть системным, а не отрывочным; 3) интерпретация должна быть полной и всеохватывающей; 4) при толковании должна быть выстроена упорядоченная структура событий; 5) в пророчествах нет лишних, ненужных и просто поэтических деталей; 6) для определения правильной хронологической последовательности исторических событий (иногда специально сбитой в оригинальном пророческом тексте)  необходимо создать систему синхронизмов – хронологических реперных точек; 7) при восстановлении полной картины зашифрованных событий нужно пользоваться всей гаммой доступных источников: библейскими, околобиблейскими, небиблейскими (языческими, шумерскими, арабскими и т.п.), текстуальными и нетекстуальными, историческими, археологическими, географическими, антропологическими, архитектурными источниками; 8) необходимо установить иерархию (приоритет) источников; 9) основной логический метод при интерпретации пророчеств – индуктивный; в умозаключениях нужно иметь необходимое и достаточное условие понимания текста – и это будет полной экзегезой; 10) в конечном итоге необходимо добиваться как внешней, так и внутренней непротиворечивости герменевтической интерпретации пророческого текста; 11) необходимо иметь проверочные точки в исторической хронологии, чтобы можно было отследить правильность или неправильность того или иного экзегетического вывода; 12) необходимы постоянный самоконтроль и дисциплина экзегета, исследователя Библии; 13) экзегеза должна проводиться не на переводах, а на исходных, оригинальных текстах; 14) необходима система дешифровки образов в виде иероглифики. Показано, что Ньютон разработал словарь исторических, политических и церковных эквивалентов для изображений и символов в пророческой литературе. В интерпретации пророчеств он применял принцип постоянства: на протяжении всего пророчества нужно использовать один и тот же иероглифический словарь, что обеспечит экзегезе постоянство и последовательность. Продемонстрировано, что Ньютон сумел получить системную картину апокалиптических событий на основе толкования многих пророческих книг (Даниила, Исайи, Иеремии, Иезекииля, Осии, Иоиля, Захарии, Амоса, Откровения Иоанна Богослова), главными из которых являются книга Даниила и Апокалипсис.

Эта работа написана на основе многолетних исследований автором специфики функционирования социальной памяти и наблюдений за событиями современной реальности, в которой историческая память стала инструментом для политических решений ситуативного характера. Молчаливо наблюдать за безответственными действиями политиков и министров, находящих аргументы силы и административного ресурса для оправдания своих намерений, – непростая исследовательская задача. Но ученый обязан говорить, когда молчание становится общественно опасным. Историческая память есть элемент социальной памяти, наряду с памятью культурной, этносоциальной, коммуникативной, семейно-родовой и т.п. Во времена устойчивости общественных процессов все элементы социальной памяти функционируют в режиме взаимодополнения. Но историческая память хранит в своей структуре латентные парадоксы. В кризисных ситуациях парадоксы памяти начинают проявлять себя в виде противоречий функций и содержания. Историческая память начинает конфликтовать с памятью социальной. Источник конфликта – в противоречии между искусственностью происхождения исторической памяти, принципиальной возможностью управления ее смыслами, и нерукотворностью социальной памяти, смыслы которой изменить невозможно. Кризисы – это времена противоречивой политики памяти, провоцирующей атаку исторической памяти на общественное сознание неоднозначными интерпретациями смыслов фактов и событий. Это порождает псевдопатриотизм, идеологические перегибы, искажение традиций, запреты на память о «неудобных» событиях. Социальная память становится полем стабилизации структур общественного сознания. Поле и слои социальной памяти сохраняют в своих структурах опыт предков, запас знаний, необходимых общности для выживания. Хотя интерпретация информации, хранящейся в структурах памяти, социально дифференцирована, она очищена от политики и идеологии. Ее механизмы (трансляция, трансмутация, социальное наследование) действуют модально. Методологией исследования взаимовлияния противоречий социальной и исторической памяти являются междисциплинарный, социокультурный, культуроцентричный, многоуровневый подходы, методики качественного анализа (нарративные интервью с представителями разных этносов, восстановление историй семьи, контент-анализ мемуаристики, публицистики), позволяющие найти точки напряжения в социокультурных процессах, сравнить исторические параллели, использовать методический потенциал смежных дисциплин. Результатом анализа является систематизация противоречий социальной и исторической памяти в кризисных условиях.