Идеи и Идеалы

Статья посвящена роли современной культуры в ситуации перманентных реформ. Это осмысление проблемы, обозначенной П.А. Ореховским и В. И. Разумовым в статье на страницах журнала «Идеи и идеалы» в конце 2021 года. Речь идет о последствиях распространения «нарциссической культуры» в разных сферах жизни, о ее влиянии на трансформацию общества, изменение социальных ролей. Автор статьи изучает проблему с позиции системного подхода, позволяющего увидеть встроенность социальных изменений в структуры системы общества, стабилизирующую роль культуры как «суперсистемы». Корректность видения ситуации заключается не в описаниях последствий некоего явления, но в проблеме методологии понимания, позволяющей получить представление о масштабности явления. Такая позиция исключает возможность критики системы изнутри, когда субъект находится в одной из ее структур. Вместо критического анализа предлагается гуманистически-смысловой, основанный на понимании, объяснении, прогностике.

Методы гуманистически-смыслового, конструктивистского, системного подхода формируют аргументацию к тезису о всепроникающей и стабилизирующей роли культуры в современных управленческих процессах обновления подсистем общества. Системный анализ структур общества комбинируется с конструктивистским подходом, объясняющим распределение новых социальных ролей: реформаторы и реформируемые. Эти роли распределяются на полях притяжения дискурсов на тему необходимости управляемых социальных изменений в кризисных ситуациях. Общество дифференцируется на реформаторов (доминирующих акторов) и тех, кто подлежит реформированию (акторов-статистов). Театральная терминология драматургического и конструктивистского подходов объясняет игровой смысл социальных действий. Основная игра реформаторов – «мышеловка», в которой проявляются «пуэрилические» качества инициаторов реформ. Изучены социальные роли и специфика их распределения в процессах реформаторства.

Рассмотрены процессы реформирования и реформаторства, показаны различия в смыслах, целях и инструментах этих процессов. Реформирование – процесс управления, основанный на принципах гуманизма и справедливости. Реформаторство изучено в социокультурных и социально-психологических контекстах моды и голода по эмоциям, переживаниям. Такое понимание вписывается в концепцию культуры постмодерна с ее «кризисом опыта», погоней за переживаниями, новизной. Реформаторство определяется как мода на реформы, новизну. Это тренд, определяющий постоянное обновление структур системы общества в целях получения выгод и преимуществ от социальной позиции реформаторов – доминирующих акторов, имеющих исключительное право на изменение правил игры, отстаивание цензов доступа к ресурсам. Реформаторство не приводит к решению социальных проблем, обостряет течение социокультурных процессов. Риски от последствий реформаторства – аномия, социальные перемены травматического характера, которые переживают все акторы, независимо от степени доминирования на «полях притяжения».

Равновесие, к которому стремится социальная система, не связано ни с опорой на мобилизационные способности вождей, за которыми идут массы, ни с рациональностью ученого сообщества, представителей которого массы и вожди не слушают. В равновесие систему приводит культура с ее системообразующими функциями, обеспечивающими нормативный порядок. С помощью техник интегральной социологии показана стабилизирующая роль ценностного ядра культуры в жизни системы «общество».

«Руины» культурных институтов стали сегодня предметом устойчивого академического интереса. Традиционные представления о просветительской миссии музеев и принципах музейной экспонистики если и не уходят в прошлое, то кардинально и сущностно переосмысливаются, активно замещаются новыми форматами. Статья ставит целью проанализировать тенденции, обозначившиеся в музейной практике в последнее десятилетие. Одной из них является актуализация принципов музейной критики как развивающейся междисциплинарной сферы. Преодоление разрыва между музейной теорией и практикой в дискуссионном плане рассматривалось и обсуждалось многократно. В третьем номере журнала «Идеи и идеалы» за 2021 год опубликованы тексты, обращающие внимание общностью подходов и объединенные общей рубрикой «Музей в современной культуре». Нельзя не согласиться с мнением авторов, что музейная критика, наряду с критикой художественной, литературной, музыкальной (как, наконец, ресторанной или спортивной), предопределяет различные культурные приоритеты и, шире – предельно проблематизирует сферу вкуса и массовых предпочтений. В этом плане потребность в критически обоснованной практике закономерно принимает прагматический аспект. На этой основе формулируется новое представление о возможностях со-участия профессионального музейщика и современного посетителя. Постулирование значимости «критического подхода» в профессиональном самоопределении музея представляется принципиально важным. Именно внутренняя критика в качестве необходимого корректирующего фактора позволяет поддерживать академический статус музееведения как самостоятельной сферы научной деятельности.

Это исследование в области социальной философии – попытка создания интегративной теории, которая отвечает на вопрос о том, что делает обычный брак прочным. Источниками информации являются научные исследования специалистов по супружеским отношениям разного вида. В процессе исследования и размышления определилась следующая социально-научная теория: динамика прочного брака реализуется такими драйверами, как Смысл, Любовь, Посвящение, Доверие и Ритуал. Динамика прочного брака определяется взаимодействием этих драйверов. Любовь лежит в основе всех близких отношений. Метафизическая основа, смысл, необходима для появления и существования посвящения. Посвящение питает, поощряет любовь, как расположение, принятое решение. Ритуал – посвящение, выраженное действием, этот драйвер ответственен за действия любви. Автор утверждает, что самым ярким ритуалом является половой акт, в котором все драйверы динамики прочного брака реализуются практически. Он получает, обретает смысл в высшей цели (мораль, целесообразность, обязательство). Секс – выражение любви, его повторение вновь и вновь является фактически ритуалом. И чтобы поддерживать единственность, исключительность, частотность и обыкновенность этой любви и ритуала, необходимо посвящение. Для полной реализации половой близости, исходящей из любви, ритуала и посвящения, необходимо доверие, которое умножается с опытом и со временем. Таким образом, половой акт является экзистенциальным средством взаимодействия всех драйверов прочного брака.

Скромный вклад этой работы — это объединение в общую структуру уже изученных и известных механизмов, или драйверов, каждый по-своему вносящих свой вклад в созидание, поддержание и укрепление близких взаимоотношений. Новизна нашего исследования заключается в анализе динамики взаимодействия драйверов. Эта своего рода экзистенциальная структура как одно целое созидает, поддерживает и укрепляет динамику прочного брака. Это своего рода новое свойство, синергия, возникающая при объединении элементов, не присущее каждому элементу в отдельности.

Философия любви как субдисциплина моральной философии и истории философии проблематизирует те основания, на которых люди друг друга любят. В рамках философских дебатов вопрошаются не только источники любви, но и виды, типы любви. Соответствует ли какой-то источник определенному типу любви? В чём различия между тем, как мы любим своих родителей, и тем, как мы любим своих друзей? А чем кардинально различается романтическая любовь между двумя людьми с вышеуказанными типами? Философ из Чикаго Раджа Халвани вносит в эти дебаты двоякий вклад: и методологического, и содержательного характера. С одной стороны, его главное достижение в недавних дискуссиях заключается в строгом разделении феномена романтической любви на два типа: «романтическая любовь 1» и «романтическая любовь 2». Халвани исходит из того, что существующее недопонимание и недооценка аргументов в среде философов в немалой степени связаны с этой концептуальной путаницей – авторы просто говорят о различных феноменах. И если мы будем иметь в виду эту обоснованную разницу, наши споры станут более прозрачными. С другой стороны, профессор Халвани не предлагает концептуальных новшеств, но крайне интересным способом уточняет текущие дебаты по различным аспектам проблематики. Сюда относится дискуссия о содержании основных характеристик любви и о том, насколько это содержание выдерживает критику. Халвани уточняет такие ключевые, центральные концепты любви, как «постоянство», «эксклюзивность», «уникальность», «незаменимость». Особое внимание философ уделяет рассуждениям о том, каким образом мы можем применить существующие моральные теории к феномену любви. В заключении статьи автором предпринимается попытка свести взгляды философа на романтическую любовь в сводную таблицу.

В настоящей статье рассматриваются тексты индоевропейской традиции, излагающие мифы о происхождении народов. Так, сегмент англосаксонского рунического ряда коррелирует с описанием Тацита о происхождении племени ингевонов. В результате реконструируются параметры этнически производного текста, который объясняет выбор очередности рун англосаксонского футорка. Восстанавливаемый текст свидетельствует, что ингевоны, имевшие божество-тотем Инга, проживали на берегу Океана, и это была их Родина. Этногонические тексты так же рассказывают о корреляции тотема и этнонима в минувших эпохах. Объясняется германское влияние на выбор этнонима Русь, определяемого аллитерационной связью названия страны с именем Рюриковичей. Сами Рюриковичи происходили от имени племени Rhos.

Многие этногонические тексты связаны с ритуалами жертвоприношения. В этом контексте интерес представляет имя Италия, берущее свое происхождение в текстах жертвоприношений высокого сакрального стиля. Анализируется одна из индоевропейских надписей на лузитанском языке, написанная в высоком стиле и связываемая с происхождением племени Веаминикори. Выбор имен сакральных животных лузитанской надписи противопоставляется профанным именам латинской молитвы богу Марсу. Молитва suouetaurilia свидетельствует о репертуаре жертвенных текстов, где фигурируют молочные животные. В результате становится понятным, что имя Италия является производным от имени uitulus в высоком сакральном стиле.

Таким образом, раскрываются тематические контуры индоевропейских текстов, содержащих этногонические мифы о происхождении народов. Границы между культурами стираются, и на передний план выходит индоевропейский прототекст, давший толчок генезису этнонимов, наименованию тотемов, а также имен собственных племенных вождей. В процессе анализа регистрируются результаты анализа происхождения наименования этносов и стран. В основе лежит этнокультурная методология анализа этногонических текстов. Тематическая составляющая – это тексты происхождения, а также тексты, связанные с ритуалом жертвоприношения. Процесс этногенеза ассоциируется с мифами и этническими ритуалами.

Статья посвящена разрешению вопроса о совместимости толерантности с православными ценностями. Дело в том, что в России это понятие вызывает отторжение у части общества, которая считает его чуждым отечественной традиции.  В качестве методологической основы исследования используется социокультурный подход и применяется компаративный анализ. В статье анализируются основные подходы к пониманию толерантности, сложившиеся в современной исследовательской литературе, вскрываются ее ключевые смыслы. При этом автор разделяет позиции тех исследователей, которые считают, что толерантность нельзя сводить лишь к терпимости. Показывается, что ее необходимо   дополнить   признанием «другого» в качестве равноправного себе. Критики толерантности противопоставляют ее любви к ближнему.  В статье рассматривается православное понимание любви, раскрывается ее онтологическая суть. При анализе православной точки зрения автор опирается на святоотеческое наследие, прежде всего, на творения преподобного Максима Исповедника, а также Феофана Затворника и др. В процессе сопоставления толерантной позиции со стратегией поведения на основе любви выявляются точки сближения: уважение к другому, признание его права быть самим собой, отказ от насилия над личностью, отказ от взгляда на человека как на средство для решения собственных проблем, несводимость человека к его убеждениям или поведению.   Вместе с тем в процессе исследования автор приходит к выводу о наличии существенной разницы между толерантностью и любовью, связанной с разными представлениями о природе человека.  Согласно православию, человек – существо потенциально божественное, способное выйти за рамки своей эмпирической природы. Именно любовь делает это возможным.  В заключение обосновывается вывод о бессмысленности взаимного противопоставления толерантности и любви, так как эти понятия отражают разные ступени духовного восхождения человека, вершиной которого является любовь.

Статья посвящена исследованию исламской профессиональной музыки устной традиции, в которой наиболее высокоразвитым жанром является макам (maqam) с присущей ему нравственной концепцией духовного очищения. Форма макама – цепь восходящих разделов, содержащих разработку каждой из опорных ступеней лада, ведущих к вершине – кульминации, и затем спуск к исходному тону, к наступлению покоя. Характерная черта макама – воспевание печали, трагедии любовных переживаний. Многожанровая форма макама включает в себя, помимо основной импровизационной составляющей, песенные и танцевальные фрагменты. Драматическая концепция макама предстает как противоречие, конфликт между внутренним миром человека и внешними условиями его существования. Закрепленность за каждым макамом определенного содержания обусловливается его семантическим каноном. В его формировании самое непосредственное участие принимала аудитория. Образная заданность каждого макама, его априорность компенсируется скрупулезным исследованием человеческого переживания. Семантический и структурный каноны макама не препятствуют самовыражению исполнителя в выборе эмоциональных оттенков. Решение частных художественных задач всецело принадлежит исполнителю. Макам представляет яркий тип авторского, лирического переживания коллизии, что связано с классической поэзией Востока, в частности, с газелью. Вершина же личного, авторского осмысления материала – в композиторском творчестве. Наиболее высокое положение макама в исламской традиционной музыке подтверждается возможностью его функционирования в качестве инструментальной музыки. Инструментальный макам отпочковался от одноименного вокально-инструментального вида, сохранив «родительские» образные характеристики. Инструментальный макам есть высшая точка развития исламской традиционной музыки. Исполнители макамов обязаны обладать целым комплексом музыкальных способностей и навыков, приобретаемых в специальных эмпирических школах. Отмечены частные антитезы, иллюстрирующие соотношение «эмоцио – рацио» в драматургии макама: страстное содержание воплощается в строго выверенной форме; «оригинальность – канон»: непосредственное, каждый раз в чем-то новое, эмоциональное наполнение и рациональные его «берега»; эйфория и самоконтроль исполнителя; сосуществование мелодического содержания с полифоническими, имитационными средствами выражения. Макам представляет сквозную, «бесконечную» мелодию с ярко выраженной способностью к саморазвитию. Отмечен элитарный генезис макама и современный демократизм жанра, представлено соотношение двух ипостасей макама: макама-лада и макама-жанра.

Совершенствование цифровых технологий создает условия для нового этапа развития и распространения аудиокультуры. На смену радиоспектаклям пришли аудиокниги, аудиоподкасты, аудиосериалы. Рынок книжной продукции переживает «аудиобум». Отмечается устойчивый рост интереса к аудиокнигам, которые составляют конкуренцию музыкальному контенту. Авторы статьи обращаются к исследованию современного состояния культуры «звучащего слова». В статье исследуется аудиочтение читателей-студентов, социализация которых проходила в условиях масштабного распространения цифровых технологий. Цель исследования: рассмотреть аудиочтение в контексте досуговых и образовательных практик молодежи. Исследование основано на теоретических подходах, рассматривающих феномен аудиопотребления в современных медиа (В.Ю. Баль, М.Ю. Гудова, Ю.П. Мелентьева, V. Erlmann, W. Hagen, A. Kassabian, J.F. Lehmann). Исследованы представления студентов об аудиочтении, его место в их досуговых и образовательных практиках. Для выявления представлений об аудиочтении авторами было проведено социологическое исследование (декабрь 2020 г.), в котором приняли участие 85 студентов. Для исследования использована качественная методология анализа ответов на открытые вопросы. Дизайн опросника включал вопросы о предпочитаемых видах чтения, использовании аудиочтения в образовательных и досуговых практиках, причинах интереса к аудиочтению и возможностях аудичтения как вида образовательного контента. В результате выявлены предпочтения студентов в выборе формата книги (бумажные, электронные, аудиокниги), представления студентов о причинах широкого распространения аудиочтения, преимущества и ограничения аудиокниг, удобные для аудиочтения контексты повседневности, практики применения аудиокниг в образовательной и досуговой деятельности. Авторы рассматривают потенциал аудиокниг в организации образовательной и досуговой деятельности студентов. Выявлены различия в оценках респондентов: одна группа выражает готовность использовать аудиочтение для образования и получения знаний, а другая, напротив, рассматривает аудиочтение только как развлекательную практику и/или фон для рутинных повседневных дел.

Период пандемии COVID-19, когда поведение человека обусловлено ограничениями посещения учреждений досуга, мест торговли товарами и услугами, актуализирует взгляд на городские пространства как на объекты потребления. В статье описываются составляющие элементы городского пространства и опосредованный знаково-символическим восприятием процесс взаимодействия человека с ним. Представлен социально-философский анализ феномена потребления как явления, развертывающегося в рамках понимания праксеологического отношения человека к миру. Исследование содержит синтез нескольких современных концепций, базирующихся на социокультурном подходе. Отталкиваясь от концепции А. Уорда, автор предлагает смотреть на потребление как на процесс, являющийся компонентом почти каждой повседневной практики, характеризующийся оценкой, использованием и присвоением. Акт потребления рассматривается как внутренне ориентированное целерациональное поведение человека, направленное на достижение эмоциональных переживаний как части самостановления личности (Г. Щульце). Связь между эмоциями и потреблением определяется через «воображение», понимаемое, вслед за Е. Иллоуз, как социально обусловленное развертывание культурных фантазий. В повседневных практиках освоения человеком городских пространств обнаруживается комбинация создания и использования, которую представляется возможным концептуализировать через момент присвоения, в ходе акта потребления, рассматриваемого как вторичное производство (М. де Серто). Проанализировано изменение повседневных практик и отношения человека к городским пространствам в период пандемии COVID-19 с опорой на отечественные и зарубежные исследования. Осмысляется возможность закрепления новых форм повседневных практик. Констатируется усиление внутрисубъектной ориентации человека. Предметное поле настоящей статьи актуализирует точку зрения, что концептуализация потребления должна проводиться в рамках междисциплинарного подхода на границах смежных дисциплин, проясняющих мотивы и стимулы акта потребления, поясняющих чувственно-эмоциональное состояние потребителя, конкретизирующих характеристики объекта и процесса потребления, описывающих социаль

Общественный организм постоянно эволюционирует, меняются социополитические обстоятельства жизни людей, что становится объектом не только научно-философской, но и художественной рефлексии. ХХ век – время глубочайших потрясений и перемен в традиционном укладе жизни – внес существенные коррективы в отношение к человеку и пространству его существования. Пытаясь осмыслить новые реалии, философы второй половины ХХ века обращают внимание на разрушительный характер институтов государственной власти как механизмов подавления, закрепляющих насилие на уровне общественной идеологии (Франкфуртская школа, Ж. Бодрийяр, С. Жижек, Э. Гоулднер  и др.). Другой важный постулат философии этого периода – признание деструктивных импульсов неотъемлемой составляющей человеческой природы, наделение их правом открыто существовать в западном мире (Ж. Батай, З. Фрейд, Э. Фромм, Ж. Делез и др.) Вышеизложенные обстоятельства порождают определенную модель действий, которая в статье рассматривается как психопатическая. Психопатия – особый тип личности с характерным антисоциальным поведением, обусловленным генетическими аномалиями. Успехи в изучении психопатии датируются второй половиной ХХ века, при этом последовательный интерес к ней возникает, прежде всего, в области художественной рефлексии. Фигура психопата становится центральной в целом ряде произведений литературы и кинематографа. В статье анализируются романы «Заводной апельсин» Э. Берджесса (1962) и «Осиная фабрика» И. Бэнкса (1984), в которых главными героями выступают личности подростков психопатического склада. Делается вывод, что эти произведения дополняют друг друга, исследуя два основных пространства существования человека – мир города (государства) и мир семьи. В обоих случаях психопатический образ раскрывается в связи с философской мыслью того же периода. Выдвигается предположение, что через обращение к герою психопатического склада интуиция художников фиксирует свершающиеся в обществе изменения, которые философы со своей стороны подвергают осмыслению через обращение к теме человеческой деструктивности. При этом представленное в романах сосредоточение психопатических черт в фигурах подростков указывает на возможность развития психопатической стратегии в будущем.