Идеи и Идеалы

Эпохальное открытие феномена нелинейной организованности древнекитайского текста замечательным ленинградским китаеведом-философом В.С. Спириным(1929–2002) радикально раздвинуло горизонты нашего восприятия письменного наследия Древнего Китая. Намечен путь к преодолению предрассудка о линейном прочтении древнекитайской классики как якобы единственно допустимом. Вместе с тем спиринское открытие многомерности древнекитайского текста серьезно проблематизирует понятие субъекта в контексте древнекитайского дискурса. Ведь разрыв с линейной упорядоченностью текста равносилен разрушению единства речевой интенции и отвечающей ему субъектности говорящего, конституируемого своим говорением. Соответственно, фигура рассказывающего историю повествователя должна либо исчезнуть, оставив после себя пустоту бессубъектности, либо уступить место совершенно иной субъектности. В предлагаемой статье ставится вопрос о природе и характере этой принципиально отличной от фигуры рассказчика субъектности. Показывается, что синхроническая целостность многомерного образа (сян象), отличающая китайское иероглифическое письмо, обладает своей собственной темпоральностью. Это позволяет ей быть альтернативой диахроническому единству нарратива. Утверждается, что cовремененность образа-сян распространяется и на гештальтную многомерность гексаграммной графики, наделяя последнюю отвечающей ей многомерной же темпоральной структурой. Именно гексаграммное время (гуаши卦時) берет на себя функции нарратива по темпоральному объединению прошлого и будущего. Этим обеспечиваются необходимые предпосылки для возникновения особого рода субъектности. Гексаграммное время-гуаши задается графической структурой гексаграммы. Это наиболее общая характеристика смысла той или иной гексаграммы как эпохи, предоставляющей пространство для игры между эпохой и индивидом. В результате мы имеем игру, конституирующую игровую субъектность, складывающуюся из игрового взаимодействия индивида и оппонирующего ему гексаграммного времени. Утверждается, что именно подчиненность линии дискурса ходу игры подчас заставляет ее петлять. Тогда выстраивающийся вдоль этой линии текст требует от своего читателя «попятного чтения».

Данная статья представляет философско-методологическую реплику на доклад Крушинского А.А. «Субъект, пространство, время: как читать древнекитайский текст» на Круглом столе по проекту «География рациональности». В ней дается альтернативный ответ на причины появления в отечественном китаеведении переводов и исследований неудовлетворительного качества. А.А. Крушинский связывает это с тем, что переводчики не учитывают специфику прочтения древнекитайского текста. При таком прочтении игнорируется методологическая теория В.С. Спирина, согласно которой древнекитайские тексты раскрывают дополнительное содержание, если читать их нелинейно. В данной статье высказывается тезис, что это происходит не из-за игнорирования частных методологических достижений В.С. Спирина, а из-за общеметодологических установок авторов, пишущих о древнекитайской философии. С этим может сочетаться недостаточное знание особенностей грамматики и лексики древнекитайского языка.

В статье выделяются три типа общеметодологических установок: «софистическая» (когда историко-философский материал используется для самореализации автора), «философская» (когда историко-философский материал используется при решении той или иной философской проблемы) и «историко-философская» (когда описание историко-философского материала является самоцелью). Показываются различия между ними, влияющие на стиль и методологию написания научного текста. Выделяются общие регулятивные принципы историко-философского отношения к историко-философскому материалу: аккуратность при модернизации, актуализации и компаративном сопоставлении; умеренность в универсализациях и авторских интерпретациях; различение «субъектов» историко-философского материала (автора/ов, текста, традиции); внимание к противоречиям и неопределенностям в историко-философском материале; понимание, что историко-философская истинность – это «допустимость». Делается вывод, что проблемы с переводами и исследованиями неудовлетворительного качества возникают в основном тогда, когда автор сознательно или бессознательно путает в своем тексте эти общеметодологические установки и тем вводит в заблуждение читателей. Сознательную путаницу можно отсеять с помощью средств научного рецензирования, но не предотвратить окончательно. Бессознательную путаницу можно надеяться уменьшить повышением уровня образованности авторов, на что, в частности, и нацелена данная статья.

В статье развивается методологическая концепция, основу которой составляют принципы философии сложности. Автор считает, что обсуждение проблем рациональности в пространстве многообразия культур будет бесперспективным, если не учитывать когнитивные и социокультурные аспекты смыслопорождения. Автор обращает внимание на коммуникационный характер смыслообразования, который усиливается в условиях глобализации. Такие формы организации коллективного мышления, как междисциплинарный и трансдициплинарный диалог, распространились и на философское сообщество. Отличительной чертой историко-философского исследования остается особая внимательность к текстовым артефактам, но в понимании истории познания и этнических менталитетов должны внести свою лепту и современные методологии. 

Автор предлагает методологическую модель смыслопорождения, основу которой составляет координатная сетка осей. В качестве несущих конструкций автор вводит оси: сознательное-бессознательное, явное-неявное (скрытое), внешнее-внутреннее, линейное-нелинейное, порядок-хаос, простое-сложное, рефлективное-дорефлексивное, дискретное-континуальное. Генезис этнокультурных ментальностей происходил в уникальных природных, культурно-исторических и языковых условиях.  Как следствие, культуры могут различаться типами восприятия пространственно-временных отношений, что отражено в многообразии моделей пространства-времени. Проблема сопряжения личного, природного и социального темпомиров поставлена А.А. Крушинским, который представил гексаграммную модель времени как игру игрока-личности и игрока-социума.

В сложном процессе смыслообразования выделен осознанный слой языка и речи, полуосознанный слой образов, бессознательный слой состояний и дорефлексивного понимания. В ходе глобальной когнитивной эволюции происходили революционные повороты в сторону развития осознанной речи из недр бессознательного. При этом разные культуры имели свои траектории развития рациональности, вырабатывая специфические языки и ментальные модели. Идеографический язык типа китайского стимулировал развитие пространственно-образного мышления на основе визуальных алгоритмов. В алфавитных языках индоевропейского типа линейность речь составляет лишь внешний план выражения, тогда как нелинейная пространственность (геометрический стиль) смыслообразования работает во внутренних измерениях.

Обсуждая ноуменальные источники смыслообразования, автор обращается к осмыслению природы мысли в духовных философиях и современных когнитивных исследованиях. Научные исследования глубинных, дорефлексивных слоев понимания в общей структуре и динамике смыслообразования могут внести новое измерение в дискуссии по «географии рациональности». В глобальном мире при взаимодействии уникальных культур формируются новые гармоники общепланетарного сознания.