Идеи и Идеалы

В последние годы происходит поэтапное реформирование системы ВАК. Общее направление реформ сводится к ужесточению требований, предъявляемых к диссертациям, членам диссертационного совета, организациям, при которых открывается совет. Первоначально причинами реформирования было большое число злоупотреблений, и первые этапы реформ были оправданными. Однако на определенном этапе реформ была запущена положительная обратная связь. Существование диссертационных советов было поставлено в зависимость от числа защищенных диссертаций. Сокращение защит повлекло сокращение числа диссертационных советов и наоборот. Наиболее пострадали технически более сложные специальности, по которым было непросто защититься и в дореформенную пору.

В качестве методологии исследования выбран анализ материалов статистики защит диссертаций и сравнение показателей с «дореформенным» 2000 г., взятым за эталон. В статье рассматриваются основные этапы реформ в хронологическом порядке. Материалы статистики показывают, что за несколько лет после реформы число защит докторских диссертаций сократилось почти в три раза, а кандидатских вдвое по сравнению с дореформенными годами. Так, в 2011 г. было введено требование иметь в составе девятнадцать членов совета вместо семнадцати. Далее появилось требование, устанавливающее минимальное число публикаций в научных журналах: не менее трех публикаций должны были иметь соискатели кандидатской степени и не менее 15 статей – соискатели докторских в области общественных и гуманитарных наук. Но наиболее резкий спад защит повлекли реформы 2017 г., когда на свет появилась так называемая «дорожная карта», вводящая жесткие требования как к организациям, открывающим диссертационный совет, так и к его членам. Так, в 2017 г. число защит докторских диссертаций составляет только 13 % от дореформенного количества защит. В долгосрочной перспективе такое снижение может привести к разрушению системы воспроизводства научных кадров, особенно самых значимых научных школ, в которых приняты более высокие критерии оценки работ.

На протяжении без малого трех столетий Академия наук определяет пути развития и организационные формы российской науки. За это время она пережила немало переломных моментов, в ходе которых пересмотру неоднократно подвергались основы и принципы ее работы. Изучение деятельности Академии в период с 1915 г. по конец 1930-х гг., ознаменованный для нее чередой масштабных структурных трансформаций, является особенно актуальным в условиях нового этапа реформирования РАН. Статья посвящена механизму адаптации Академии наук к меняющимся реалиям в условиях начавшейся Первой мировой войны, революционных событий 1917 г. и последовавших за этим радикальных изменений в политической и общественной жизни страны. Этот механизм напрямую связан с деятельностью Комиссии по изучению естественных производительных сил (КЕПС). КЕПС была учреждена по инициативе выдающегося российского ученого В.И. Вернадского в 1915 г. в целях включения Академии наук в комплексное изучение природных ресурсов России. Она просуществовала в структуре Академии вплоть до 1930 г., явившись родоначальником множества академических и внеакадемических научно-исследовательских институтов. На рубеже 1920–30-х гг. в условиях обострившейся общественно-политической ситуации Академия наук была вынуждена пойти на обширную внутреннюю реорганизацию, в ходе которой на основе Комиссии было создано новое научное учреждение – Совет по изучению производительных сил (СОПС). На момент своего создания Совет состоял из двух секторов – территориального и тематического, первый из которых занимался организацией комплексных и отраслевых экспедиций, а второй руководил изучением производительных сил в лабораториях и институтах Академии наук. В 1930-е гг. СОПС стал главным инструментом приспособления Академии к требованиям государственной власти. Источниковой базой статьи послужили документы Архива РАН, Санкт-Петербургского филиала Архива РАН, Российского государственного архива экономики, а также материалы, представленные в научной периодике.

В статье речь идет о содержании терминов «философская урбанистика», «педагогическая урбанистика», «педагогическое петербурговедение», которые являются одновременно названиями учебных университетских дисциплин. Философская урбанистика претендует на то, чтобы стать общей теорией города, обобщающей разделы и направления современной урбанистики, включая эстетическую, экономическую, социологическую урбанистику. При этом педагогическую урбанистику предлагается понимать не только как методологию, позволяющую выявлять и использовать в образовательно-воспитательных целях результаты изысканий философской урбанистики, но также и как способ организации городской среды, и как специфические организующие поведение горожан повседневные практики, и как образовательную методику, т.е. как возможность использования исторического пространства города в образовательных и воспитательных целях, поскольку город воспитывает своим обликом, формируя нравственные и эстетические координаты ценностного самоопределения человека.

Именно выявление образовательных возможностей Санкт-Петербурга вызывает наибольшие трудности, поскольку его историческое и культурное значение провоцирует отношение к нему в первую очередь как к памятнику, а не как к предназначенному для жизни и деятельности пространству. В статье приводятся результаты проведенных социологических и педагогических исследований, которые показывают, что жители Петербурга воспринимают свой город именно как пространство для жизни и в этих оценках способны отвлечься от его красот и исторического значения и сосредоточиться на повседневности. Это означает, что, изучая «культурную столицу», нельзя ограничиваться только эстетическим анализом (с учетом того, насколько важной характеристикой современного города является самосознание его жителей), а нужно учитывать особенности Санкт-Петербурга как современного города во всей полноте.

К тому же современные исследования в области урбанистики показывают, что мифологизация городов и городского пространства сегодня может осуществляться не только на культурно-исторической основе. Поводами для мифологизации могут быть наличие крупного производства, упоминания в литературе, в кино и др. Философская урбанистика позволяет выявить и обобщить такие особенности существования города, которые репрезентируют его как целостную систему, функционирующую по собственным правилам и законам.

Гипотеза замкнутого времени генерирует много нетривиальных проблем концептуального характера. Модели с замкнутыми времениподобными кривыми существуют в нескольких теоретически возможных пространствах: в гёделевском, деситтеровском, в типлеровском цилиндре, в кротовой норе и т. д. В деситтеровской вселенной замкнутые времениподобные кривые существуют при двух важных условиях: однородности вселенной и вращении частиц пылевидной материи. Рассматривается вопрос скорости передвижения во времени и влияния изменений прошлого на настоящее. Обсуждается гипотеза существования многомировой вселенной, смысл петлеобразности времени, геделевская концепция времени. Анализируется природа времени. Рассматриваются две основные концепции времени: субстанциональная и реляционная.

В статье рассмотрены этические, онтологические и культурологические импликации путешествий во времени. Проанализированы парадоксы подобных перемещений. Проанализирована физическая и философская возможность создания машины времени. Показано, что создание машины времени, если будет осуществлено на практике, повлечет за собой переосмысление большинства этических норм. Теория относительности и квантовая теория оставляют концептуальную возможность наличия различных способов передачи информации и физических объектов в прошлое. В данной статье проведено философское (этическое и онтологическое) и культурологическое осмысление перспектив путешествий во времени, а также сделана попытка проанализировать парадоксы, с которыми человечество неминуемо столкнется при таких путешествиях. В 1949 г. великий математик Курт Гёдель построил первую математическую модель вселенной, в которой путешествие в прошлое, по крайней мере в теории, представляется возможным. В рамках общей теории относительности Эйнштейна Гёдель нашел точное космологическое решение уравнений поля Эйнштейна, которое содержит замкнутые времениподобные кривые, т.е. кривые в пространстве-времени, которые, несмотря на то, что они замкнуты, представляют собой возможные траектории тел. Объект, движущийся по такой траектории, вернулся бы в своё собственное прошлое к тому самому моменту, в который он начал своё путешествие. Сделан вывод о том, что теоретически путешествия во времени допустимы. Человечество пытается смоделировать ситуации, с которыми оно столкнется, если когда-либо машина времени будет построена, и разрешить потенциальные парадоксы перемещений во времени.

Обсуждаются продуктивность, возможные следствия и область применения подхода Гёделя к решению уравнения Эйнштейна. Последнее представляет собой систему дифференциальных уравнений в частных производных, и количество его решений весьма ограничено. Имеется буквально несколько решений для простейших случаев. Поэтому решение Гёделя имеет ценность, как решение весьма непростой задачи. Как следствие решения Гёделем уравнения Эйнштейна, возникает понятие циклического времени, что противоречит европейской традиции понимания времени как линейной последовательности. Однако в науке до сих пор не выработано удовлетворительного понятия времени, а используемое в теории относительности представляет собой абсолютизацию в духе Ньютона. Суть в том, что Эйнштейн при разработке теории относительности рассматривал часы в пространстве-времени как идеальные, а не реальные устройства. Предположение о часах как о материальном устройстве привносит в процесс измерения времени квантовую неопределенность. Если в качестве часов рассматривать материальную частицу, то она окажется подверженной влиянию гравитационных полей, что повлечет изменение показаний подобных часов. Квантовая система в релятивистском контексте потребует наложения предела измеримости, согласно принципу неопределенности, что вполне согласуется с требованиями квантовой гравитации. Идея циклического времени может оказаться созвучной понятию пространственно-временного поворота в многомерном пространстве. Эта идея была использована Дираком для описания понятия спина с помощью кватернионов, что эквивалентно двойному циклическому повороту в многомерном пространстве. Кроме того, циклическое время перекликается с моделью циклической Вселенной, предложенной для решения проблемы тонкой подстройки параметров. Что касается «неестественности» понятия циклического времени и возможности его принятия в социокультурном контексте, то идея цикличности близка восточной философии. Собственно, именно идея цикличности времени отражена в восточных календарях, поэтому вопрос ее общественного осознания является вопросом смены одной устоявшейся парадигмы на другую.

Обсуждаются проблемы возможности путешествия во времени в историческом контексте и на концептуальном уровне. Хотя все живущие в некотором смысле путешествуют во времени, здесь речь идет о возможности свободного перемещения во времени в любом направлении. Отмечено, что во Вселенной Ньютона время текло равномерно и прямолинейно в одну сторону, что исключало возможности путешествия во времени. Специальная теория относительности указала на возможность замедления времени при скоростях, приближающихся к скорости света. Но при этом вес тела растет до бесконечности, а скорость света недостижима. Фантасты изыскивали некие возможности преодоления этого светового барьера, считая, что в этом случае можно попасть в прошлое, и рассматривали возникающие различные парадоксы. В ряде решений уравнений общей теории относительности для различных моделей среды были найдены некие времениподобные петли. Двигаясь по такой замкнутой кривой, можно вернуться из путешествия раньше, чем отправиться в него. Коридор во времени образуют черные дыры, космические струны, туннели-червоточины и т. д., в которых можно «разогнаться» до околосветовой скорости. Эти возможности путешествий во времени разделены на четыре группы: перемещение с помощью скоростей, близких к скорости света; использование замкнутых траекторий искривленного пространства-времени вблизи массивных вращающихся тел или вращающейся Вселенной; «прокалывание» черной дыры по «туннелю времени»; параллельные квантовые вселенные. Рассмотрена и обсуждена каждая из этих математических возможностей. Путешественник во времени оказывается на горизонте событий, где уравнения теории Эйнштейна должны работать вместе с законами квантовой механики. Но теория Всего еще не создана, и потому в «машинах времени» действует что-то не позволяющее путешествовать в прошлое. Модели и допущения теории связываются с проблемой совместимости свободы воли со строгостью физических законов.

Вариации на тему путешествий во времени относятся к трем взаимосвязанным, но методологически весьма различным областям: к области математических моделей вселенной, к философской культурологии и к научной фантастике. Существует гипотеза, что из решения уравнений Эйнштейна, осуществленного Куртом Гёделем, вытекает возможность путешествий во времени. Это проблематизирует онтологические концепции и соотношение таких понятий, как «причинность», «действие», «стрела времени». Принципиальное затруднение связано с оценкой путешествий во времени в контексте, сформулированной выдающимся астрофизиком и космологом Игорем Дмитриевичем Новиковым уже в 80-е годы, т. е. после смерти Гёделя. Принцип самосогласованности снимает такие парадоксы путешествий в прошлое, как нарушение принципа причинности и «эффект бабочки». Он гласит, что попытки изменить настоящее локальным вмешательством в прошлое не имеют шансов на успех, поскольку из множества вариантов развития событий реализуются те, которые глобально самосогласованы на всех частях пространства и времени, за исключением сингулярностей. Вероятнее всего физические путешествия во времени нам не грозят ни в ближайшем, ни в отдаленном будущем. Тогда зачем же человечество блуждает мыслью по темным глубинам того, чего уже или еще нет? Оно делает таким способом очень важную работу по самоопределению в настоящем, а для этого надо найти или сконструировать рефлексивную позицию, которая позволит посмотреть на себя «незамыленным» взглядом. Темпоральность – важнейшая характеристика человеческой экзистенции. Мы поддерживаем связь времен своей памятью и надеждой, мы знаем, что смертны, и надеемся привезти из путешествия в будущее рецепт спасения или изменить судьбу, попав в прошлое.  

Книга И.И. Елисеевой, А.Л. Дмитриева «Очерки по истории государственной статистики России» расценивается как важный шаг в изучении истории российской государственной статистики. Выделяются три этапа истории: дореволюционный, советский и постсоветский. При всей их специфике обнаруживаются и общие черты. Уровень статистики оценивается рецензентом как индикатор цивилизационного уровня cтраны. Наиболее тщательно авторами исследуется дореволюционный период.  После весьма тусклого периода первой половины XIX века, с начала 60-x годов в условиях рождающегося капитализма и растущей демократизации начинается период относительно успешного развития. не достигшего, Тем не менее, уровень развитых стран достигнут не был, государственная статистическая служба остается слабой. Советская власть осуществила мечту российских статистиков о создании мощной государственной статистической службы. Ценные статистические работы выполнялись уже в годы гражданской войны и нэпа. Но успешное развитие советской статистики было прервано в конце 20-х годов с усилением политического давления. По ряду направлений исследования были прекращены, по другим фальсифицированы. Многие статистики были репрессированы. С переходом к командной экономике статистика в значительной степени была заменена учетом и надолго лишена административной самостоятельности.

Рецензент полемизирует с авторами, не соглашаясь с ними в оценке результатов статистических исследований периода нэпа и после него, оценивая их более критически. Он отмечает бесплодность статистической реформы 1948 года, критикует слабое использование авторами архивов советского и постсоветского периода. Рецензент поддерживает положительную оценку многих преобразований постсоветского периода, вернувшего статистике ее изначальное содержание, и вместе с тем отмечает явную недостоверность многих статистических данных этого периода. Материальное и кадровое положение современной российской статистики далеко от необходимого, а она сама все еще далека от уровня в развитых странах