Право на уединение как условие оформления опыта приватности
Чеснокова Л.В.
DOI: 10.17212/2075-0862-2020-12.2.2-434-451
УДК: 130.2
Аннотация:

В статье рассматривается право индивида на уединение в своем приватном пространстве. Право на приватность подразумевает не полное одиночество и отсутствие социальных контактов, а возможность самостоятельно регулировать степень близости и дистанции в отношениях с другими людьми. Человек как социальное существо испытывает потребность как в общении, так и в отдыхе от других людей в своем приватном пространстве, предоставляющем возможность для досуга и личностного саморазвития. Собственное жилище закрыто от объективирующего взгляда Другого; здесь не требуется носить социальную маску, учитывать чужое мнение, подвергаться чьим-то оценкам. Потребность в уединении также обусловлена телесной природой человека, поскольку согласно общественным предписаниям многие действия, связанные с уходом за телом, должны быть закрыты от публики.

Степень необходимости побыть вне общества зависит от времени и культуры. В традиционном обществе Средневековья пребывание в одиночестве расценивалось как состояние опасности, опыт недостаточности, причиной чего была слабость государственных структур, не предоставлявших индивиду защиту. С ростом индивидуализма, связанным с усилением государства, а также повышением благосостояния и грамотности населения, происходит усложнение жизненного мира личности и растет потребность в уединении. В Новое время происходит дифференциация домашнего пространства: возникают такие виды помещений, как библиотека, кабинет, комната, где человек мог предаться отдыху, размышлениям или чтению в одиночестве. Долгое время только обеспеченные слои населения могли позволить себе приватное пространство. Однако со второй половины XX в. такая возможность появляется у большинства населения развитых стран.

Для современного человека наличие своего приватного пространства является психологической потребностью, ущемление которой вызывает состояние депривации, тревоги и раздражения. Нарушение приватного пространства характерно для тоталитарных режимов, стремящихся осуществлять тотальное наблюдение и контроль над индивидом. Право на приватность конститутивно для человеческого достоинства и является базовым для современной концепции личности, ее свободы и автономии.

Ссыльнопоселенцы из Прибалтики в Западной Сибири в 1941 - 1945 гг.
Сарнова В.В.
DOI: 10.17212/2075-0862-2019-11.3.2-390-411
УДК: 94(47).084.8
Аннотация:

Статья посвящена депортации и пребыванию в Западной Сибири ссыльнопоселенцев из Прибалтийских республик. Высылка производилась летом 1941 г., что сделало ссыльнопоселенцев вторым, после польского, крупным этническим спецконтингентом периода Второй мировой войны. Депортационная операция позиционировалась советским руководством как «очистка» вновь присоединённых территорий от антисоветского, уголовного и социально-опасного элемента, т.е. как проводившаяся по социальному, а не этническому принципу. Возможно, этот «двойственный» подход предопределил особенность операции и её отличие от предыдущей. В частности, ввиду «повышенной социальной опасности» контингента, для него, вплоть до 1952 г., предусматривался наиболее жёсткий ссыльнопоселенческий режим. Анализируются основные документы, регламентировавшие процесс принудительного переселения, статус, режим, снабжение, трудоустройство ссыльнопоселенцев и другие аспекты их пребывания в Сибири. Сделан вывод о том, что депортации из Прибалтики и Молдавской ССР не планировались заранее. Решение об их проведении возникло в некоторой степени спонтанно, после докладной записки наркома госбезопасности Литовской ССР П.А. Гладкова (напомним, что постановление о высылке из республик Прибалтики и Молдавии до сих пор не найдено и, весьма вероятно, не существовало вовсе). Поэтому регулирование положения данной категории ссыльных не было достаточно отработано. В связи с этим органы на местах в Сибири не всегда понимали, что именно им следует делать, и часто попросту снимали с себя всякую ответственность по вопросам, связанным с положением ссыльнопоселенцев на спецпоселении. Отдельной частью статьи является анализ весьма оригинального источника – прекращённых архивно-следственных дел (АСД), заводившихся на спецпереселенцев в случае их уголовного преследования. В качестве примера подробно рассматривается дело № 19707, где описывается частный случай из жизни ссыльнопоселенцев Алтайского края, организовавших «нелегальный» литературный кружок и издававших рукописный журнал «Тоска о Родине».

Индивидуализированное общество как социокультурный фундамент приватности
Чеснокова Л.В.
DOI: 10.17212/2075-0862-2019-11.3.2-375-389
УДК: 130.2
Аннотация:

В статье рассматривается связь потребности в приватности с развитием индивидуалистического начала. Право на приватность как автономность собственной личности впервые возникло в западноевропейской культуре, базирующейся на идее индивидуализма. Приватность защищает индивида от нежелательного вмешательства общества и государства. Реализация права на приватность зависит от норм и обычаев общества. Процесс индивидуализации происходил в результате перехода от традиционного общества к обществу модерна, предоставившему человеку как право, так и обязанность принимать решения относительно собственной жизни. Индивид получил шанс стать творцом собственной судьбы, которая ранее была социально предопределена. Для развития приватности и индивидуализма требуется соответствующий социокультурный фундамент, который возник в ходе эволюционного процесса, берущего начало в Высоком Средневековье и ускорившегося при переходе к Новому времени. На развитие внутреннего мира как основания субъектности особенно повлияли католическая исповедь, побуждавшая к анализу собственных душевных побуждений, и учение протестантизма с его идеей личной ответственности. Свое отражение рост индивидуальности сознания находит в искусстве портрета и автопортрета, изображающего человеческое лицо в его неповторимости. Усиление интереса к своему «я», к собственной эмоциональной жизни выражается в интроспекции, анализе собственных чувств и побуждений, о чём свидетельствует рост числа автобиографических источников. Растущая грамотность населения привела к популярности литературно-философских обществ, дискуссии которых создали платформу для буржуазной публичности. Индустриализация, повлекшая за собой разделение мест работы и отдыха, послужила возникновению дома как закрытого приватного пространства и нуклеарной семьи как одной из важнейших ценностей буржуазного общества. Индивидуализация принесла для человека как новые шансы в виде права на самоопределение и самостоятельное развитие, так и определенные риски и противоречия, такие как страх одиночества, ощущение выброшенности в мир, а также необходимость делать самостоятельный выбор и единолично нести ответственность за его последствия.

Женщины в программировании: власть и тщета гендера
Крайнева И.А.
DOI: 10.17212/2075-0862-2019-11.3.2-350-374
УДК: 316, 929
Аннотация:

В статье рассмотрены биографии трех женщин-программистов: О.П. Крамер, М.М. Бежановой и И.Б. Вирбицкайте, представителей трех последовательных поколений профессии. Всех трех характеризует твердый характер, целеустремленность и настойчивость в постановке и достижении целей научного и карьерного роста, демонстрируют высокую компетентность и умение выстраивать стратегию поведения в различных социально-политических и экономических условиях. Помимо проведения дескриптивных биографических реконструкций, это небольшое исследование с применением микроаналитической стратегии позволило выявить характер и влияние общих и ситуационных гендерных установок на картину мира и качество жизни женщин-ученых. Общие гендерные установки связаны с приверженностью патриархатной или феминистской картинам мира. Ситуационные установки реализуются в проблемных ситуациях (профессиональная, деловая самореализация, склонность к «двойной морали» и т.д.). Институционально все три женщины – сотрудницы учреждений АН СССР/РАН, математики и вычислители по образованию, программисты по специализации.

Методология изучения жизни и личности человека: постановка проблемы
Логунова Л.Ю.
DOI: 10.17212/2075-0862-2018-1.1-142-163
УДК: 316.7
Аннотация:

Социологическая методология накопила богатый арсенал методов для исследования реальности. Однако изучение жизни человека требует специфических методологических конструктов и обновленных исследовательских стратегий. Несмотря на требование комплексного изучения человека, в социологии не сформировался исследовательский подход, адекватный современным проблемам человека. Сама проблематика изучения человека выглядит далекой от его актуальных нужд и не отвечает на его жизненно важные вопросы. Автор, анализируя возможности объективистской парадигмы, приходит к выводу об ее ограниченности в вопросах исследования жизни человека. В то же время интерпретативная парадигма выглядит половинчато и не может постичь глубину социального бытия личности. Автор считает, что социология может ответить на актуальные вопросы человека, изучая его в контексте культуроцентризма и человекоцентризма. Такая методология строится на принципах междисциплинарности, гибридизации, соединении методологического потенциала микро- и макроподходов. Основные исследовательские стратегии – «слушать и понимать», видеть процессуальность, не упуская из виду уникальность, референтные точки событийности, которые при определенных обстоятельствах могут ощутимо влиять на социальные процессы. Задача современной социологии – быть ближе к человеку. Это значит отвечать на его вопросы и защищать его «жизненные миры» от ложных целей, навязанных ему институтами, встраивать в исследовательские модели элементы социального консалтинга