Идеи и Идеалы

В статье рассмотрены социокультурные аспекты модернизации 1960-90-х гг. в новых индустриальных странах (НИС) Восточной и Юго-Восточной Азии. Автор трактует эту модернизацию как разновидность консервативной модернизации, соединившей в себе традиции и современность, культуру и доктрины Восточной Азии с достижениями Запада и ценностями модерна. В статье затрагиваются и вопросы о роли конфуцианства в развитии этих стран, о совместимости конфуцианского морально-этического учения с «духом капитализма», о котором в своё время писал Макс Вебер. Почему конфуцианство в последней трети ХХ века вдруг оказалось созвучным капиталистическому развитию? По мнению автора, ответ на этот вопрос лежит в особенностях менеджериального капитализма и той особой роли, которую сыграло государство развития и его бюрократия в ускоренной модернизации восточноазиатских НИСов. Однако государство развития не смогло найти подходы к решению новых проблем, связанных с переходом к экономике, основанной на инновациях и знании. Конфуцианские традиции, которые способствовали заимствованию технологических достижений и развитию системы образования, нацеленной на подготовку квалифицированных исполнителей, оказались трудно совместимыми с задачей формирования критического мышления и творческих способностей учащихся, без чего переход к новой модели развития становится трудноосуществимым. В то же время либерализация экономики и изменение характера социальной дифференциации в НИСах размывают основы существования прежнего государства развития. Это вызывает усиление консервативных тенденций в политике и идеологии правящих кругов, а «азиатские ценности» используются не столько для оправдания дальнейшей модернизации, сколько для апологии таких тенденций. Делается вывод о том, что прогнозы о превращении Восточной Азии во главе с Китаем в центр мировой экономики, несмотря на высокие темпы роста, не осуществятся в ближайшие десятилетия, поскольку для такого превращения нужно преодолеть инерцию прошлого, укоренённую в духовных основаниях восточноазиатских обществ. Страны Восточной Азии скорее всего не смогут осуществить технологические прорывы, которые обеспечили бы им глобальную гегемонию, а Запад сохранит своё научно-технологическое лидерство и тем самым – доминирование в мире.

Анализ статистических данных свидетельствует о том, что в реальности довольно часто при банкротстве организаций отмечаются признаки его преднамеренности. Однако субъекты привлекаются к ответственности за данное правонарушение в единичных случаях. По мнению большинства исследователей, во многом подобная ситуация обусловлена несовершенством методик выявления признаков преднамеренного банкротства организаций. В свою очередь, методические основы выявления признаков преднамеренного банкротства организаций, прогнозирования вероятности банкротства и преднамеренного банкротства организаций зависят от понимания сущности этих явлений. Понятия банкротства и преднамеренного банкротства организаций закреплены в ряде законодательных документов. В экономическом аспекте понятие банкротства организации в российской научной и периодической литературе достаточно широко освещено. Понятие преднамеренного банкротства организации большинство исследователей в своих работах рассматривают в правовом аспекте. Об экономическом аспекте этого понятия говорится в очень немногочисленных работах, что свидетельствует о неразвитости научных исследований экономической стороны явления. В статье выдвигается и доказывается гипотеза о том, что на основе семантического анализа и выделения семантического ядра определений понятий «банкротство организации», «преднамеренное банкротство организаций» возможно формулирование ключевых характеристик банкротства, преднамеренного банкротства организаций, раскрывающих сущность этих явлений. По результатам семантического анализа и выделения семантического ядра определения понятия «преднамеренное банкротство организации» в статье предлагается определение этого понятия с позиции субъектов спроса информации на рынке.

В статье рассматриваются история и современное состояние земельных отношений в аграрном секторе России. Анализируется земельное законодательство России, проблемы и специфика землевладения и землепользования в трех секторах аграрной экономики: сельскохозяйственных организациях, крестьянских (фермерских) хозяйствах, приусадебных хозяйствах населения. Отмечается, что в процессе экономических реформ 1990-х годов были созданы институциональные основы и правовая база для всех видов предпринимательской деятельности на селе и формирования многоукладной аграрной экономики. Анализируются институциональные условия функционирования, специализация и эффективность сельскохозяйственного производства во всех категориях хозяйств. Отмечается, что рыночная трансформация аграрного сектора России 1990-х годов,  направленная на адаптацию сельскохозяйственных организаций к условиям рынка, была успешной. Об этом свидетельствует существенное сокращение убыточных хозяйств. Крестьянские (фермерские) хозяйства как самостоятельный сегмент аграрной экономики, вопреки ожиданиям реформаторов, не стал ведущим сектором аграрной экономики. Однако он производит примерно одну десятую часть общего объема сельскохозяйственной продукции. Весомым производителем сельскохозяйственной продукции остается личный сектор, хотя наблюдается снижение его доли. Земельные отношения рассматриваются в исторической ретроспективе. Законодательное регулирование земельных отношений  анализируется сквозь призму «Земельного кодекса Российской Федерации». Он предусматривает рациональность использования и охраны земель в интересах всего общества, при обеспечении гарантий каждому гражданину на свободное владение, пользование и распоряжение земельным участком, принадлежащим ему. Делается вывод о том, что неформальная аграрная экономика  стала своеобразной формой выживания сельского населения в период радикальных социально-экономических реформ. Методологической и теоретической основой исследования послужили фундаментальные исследования аграрных проблем отечественных и зарубежных авторов. Исследование базируется на анализе обширного круга статистических данных, а также материалов выборочных обследований, характеризующих  специфику земельных отношений в современной России.

Предметом рассмотрения в статье являются сложные системы и проблемы управления ими. Яркий пример таких систем – общественный сектор. Цель работы состоит в детализации его сложности как самостоятельного объекта управления, требующего, в том числе, повышения роли координации и совершенствования ее механизмов в управлении сложной системой. В статье изложены варианты рассмотрения сложной системы и элементов ее сложности с выделением четырех ее основных видов: множественности разнокачественных составляющих, их поведения и коммуникации, а также когнитивные сложности. Объектом исследования является общественный сектор. Рассмотрение ведется с нескольких ракурсов, каждый из которых формирует определенную специфику функционирования и соответствующие проблемы, подходы и элементы управления. Гипотезой исследования выступает тезис о необходимости самостоятельного вектора управленческой деятельности по решению проблем сложности системы (общественного сектора), который включает следующие функции: моделирование и проектирование, координация, оценивание, интеллектуальный анализ и «умное» регулирование. В свою очередь, важнейший элемент управления сложностью – координация – представляет собой сложный механизм управленческих действий, реализующихся на трех уровнях (макро-, мезо- и микро-) и трех типах взаимодействия (горизонтальных, вертикальных и смешанных взаимодействий). Методология работы основана на междисциплинарном взаимодействии экономической теории и системного анализа, позволяющим повысить целостность рассмотрения общественного сектора, объединить знания с целью формирования новых идей и концепций. Результатом работы является системное представление феномена общественного сектора как сложной системы, требующей совокупности мер по управлению ее сложностью. Результаты работы могут быть использованы как в теории и практике управления, так и в развитии экономики общественного сектора.

В статье рассмотрены процессы становления и современное состояние банковской системы Китая. Методология исследования включает методы группировки, сравнения и графический метод. В ходе исследования была рассмотрена история развития банковской системы КНР, уделено внимание структуре департаментов Народного банка Китая (НБК) и их функциям, особенностям руководства НБК, которое осуществляется управляющим и его заместителями, назначаемым или снимаемым с должности председателем КНР. На сегодняшний день НБК выполняет две основные функции: регулирование финансового сектора и проведение денежно-кредитной политики. Регулирование деятельности НБК ведется в рамках закона «О Народном банке Китая», принятым в 1995 г. Последние изменения были внесены в него в 2003 г., в результате чего НБК получил целый ряд дополнительных полномочий для обеспечения общей финансовой стабильности и проведения денежно-кредитной политики страны. В настоящее время основу банковского сектора экономики КНР составляют крупные коммерческие банки, которые делятся на две группы: четыре банка с государственным капиталом («большая четверка») и акционерные банки. В первую группу входят Банк Китая, Сельскохозяйственный банк Китая, Торгово-промышленный банк Китая и Строительный банк Китая. Совокупная сумма их активов в 2005 г. составляла 53 % от общих активов банковской системы КНР. В статье представлены перечень акционерных китайских коммерческих банков и основные этапы их развития. Также рассмотрены основные требования к иностранным банкам и доля китайских банков в капитале иностранных финансовых учреждений.

Рассматривается период жизни и научной деятельности в 1965-1973 годы.  Характеризуется преподавательская деятельность в Новосибирском государственном университете (НГУ).  Особое внимание уделяется деятельности студенческого научного кружка и конфликту с администрацией Института экономики и организации промышленного производства (ИЭиОПП) и НГУ из-за стенгазеты этого кружка в конце 1960 годов, ставшему причиной моего ухода из НГУ. Характеризуется содержание кандидатской диссертации о проблемах планирования советской экономики, раскрывается ее новаторский характер. Описано обсуждение диссертации в НГУ и в ВАКе, изложены причины ее отклонения ВАКом. Рассматриваются причины обращения к исследованию фондовых бирж, излагается основное содержание кандидатской диссертации о фондовых биржах. Характеризуется научная атмосфера в Институте мировой экономики и международных отношений (ИМЭМО) АН СССР.  Описывается работа в НИИ систем и коллектив лаборатории внешнеэкономических связей НИИ систем, взаимодействие с Государственным Комитетом внешнеэкономических связей. Много внимания уделяется деятельности Института экономики СО АН СССР, его руководства и коллектива. Большое место отводится характеристике общественной атмосфере в СССР и Академгородке в данный период. Показывается реакция на события в Чехословакии в 1968 г. и ужесточение политического режима в СССР после этих событий. Кратко рассматриваются жизнь автора в Новосибирском Академгородке и дружеские отношения с отдельными научными работниками Академгородка.

Статья продолжает серию публикаций автора по истории освоения и развития Сибири, анализу ее современного социально-экономического положения и перспектив дальнейшего развития. Автор выявил влияние институтов на динамику демографических и социально-экономических процессов.  В результате сравнения развития Сибири и Канады в долгосрочной ретроспективе выявлено влияние формальных институтов и системы управления в целом на миграцию населения и успешность социально-экономического развития. Процессы освоения и заселения Сибири и Канады до начала ХХ века определялись преимущественно природно-ресурсными факторами и экономико-географическим положением регионов и шли параллельно. Сибирь лидировала в скорости заселения и, особенно, сельскохозяйственного освоения территории благодаря наличию сухопутного маршрута и меньшему числу альтернатив для мигрантов. В ХХ веке модели развития мегарегионов разошлись, и это сказалось на всех сторонах жизни населения. Освоение природных ресурсов в Сибири в советский пережило ряд этапов, некоторые из которых сопровождались резким падением уровня жизни и привели к массовым человеческим жертвам. Периоды форсированного индустриального освоения сменялись периодами застоя и оттока населения. Особенности институционального устройства и моделей управления привели к централизации и монополизации экономики Сибири. В постсоветский период это привело к очаговому характеру освоения природных ресурсов, усилению сырьевой специализации региона. Подобная модель развития и бюджетное устройство России привели к негативным демографическим последствиям и стагнации внутреннего рынка мегарегиона. Эти вызовы следует учитывать при формировании программ развития Сибири и ее частей.

Цель исследования – идентификация и сопоставление выявленных теоретических подходов к нравственной экономике для обоснования фундаментальных оснований интегративного антропосоциального подхода. В качестве таких оснований выступают тесно взаимосвязанные антропное начало и социальный порядок. Работа представляет собой теоретический анализ подходов к нравственной экономике, объединенных автором в два укрупненных направления – антропно-нравственное и социально-экономическое. Методология исследования: комплексный подход для всестороннего рассмотрения предмета; общенаучные принципы дополнительности, многообразия и единства. В результате исследования выявлено наличие во всех рассмотренных подходах соответствующих концепций нравственного человека – Homo moralis, что позволяет в качестве первого основания нравственной экономики установить моральное антропное начало. Раскрыты и охарактеризованы основные формы социальности в проанализированных подходах, функционирующие в виде «деревенской общины», «религиозной общины», «православного трудового братства», «социального института», что позволяет определить моральный социальный порядок в качестве второго основания нравственной экономики. Теоретическая и практическая значимость исследования заключается в том, что путем идентификации и сопоставления имеющихся подходов к нравственной экономике определена ее антропосоциальная сущность: 1) как экономическая деятельность нового высоконравственного человека; 2) как совокупность межсубъектных экономических отношений, основанных на идеях нравственного гуманизма. В центре нравственной экономики находится человек, соблюдающий в межличностных отношениях экономики социума гуманистическую нравственность.

Помещение Маркса, вкупе с марксизмом, в религиозный контекст может показаться странным, по крайней мере той части человечества, которая ещё помнит про «опиум для народа» и «вздох угнетённой твари». Утвердилась привычка связывать автора и его учение исключительно с формами научного знания. При более тщательном и последовательном рассмотрении оказывается, однако, что вопреки сложившемуся стереотипу исключительно сциентистской идентификации марксистской доктрины, обращение именно к религиозному контексту позволяет понять её подлинное место в истории и культуре. Как говорил русский философ Серебряного века Сергей Николаевич Булгаков, религия несёт «высшие и последние ценности, которые признаёт человек над собою и выше себя, и то практическое отношение, в которое он ставится к этим ценностям». Но что такое ценности? Ценности – суть конечные основания выбора и целеполагания. Социальной формой бытия иерархии ценностей выступает религия. В статье обосновывается тезис, согласно которому генезис марксизма стал продуктом сложной коллизии в общем культурологическом процессе, охватывавшем философию, науку и религию в их взаимосвязи. Особенностями взаимодействия данных культурных феноменов в определённом социальном контексте объясняются явно присущие марксизму культурологические черты религии.

В статье с современных позиций анализируется теоретическое наследие К. Маркса, особенно в части его политико-экономических трудов. Делается попытка ответить на вопрос о причинах необыкновенной популярности его идей в прошлом и в настоящем. Рассмотрены научная программа и парадигма экономической теории К. Маркса. Выявлены принципиальные отличия его научной программы от программ других ведущих экономистов первой половины XIX века. Показано, что парадигма марксистской экономической теории существенно отличается от жесткого ядра классической политической экономии. Марксизм имеет собственную оригинальную парадигму, объединяющую некоторые элементы классической политической экономии и исторической школы, причем ведущие принципы заимствованы как раз из исторической школы, а ряд принципов классической политической экономии переведены из жесткого ядра теории в защитный слой. Рассмотрено влияние исследовательской программы и некоторых базовых элементов экономической теории К. Маркса на работы ученых, работавших в рамках альтернативных школ и направлений. Представлена критика отдельных элементов марксистской теории, а именно его исторической концепции, социологии и, особенно, политической экономии. Особое внимание уделено терминологии, особому языку Маркса. Показано, что марксизм оказал большое влияние на выбор предмета и постановку задач неоклассики, австрийской школы и различных направлений институционализма. Главное достижение марксизма состоит в постановке проблемы возникновения, развития и гибели современного буржуазного общества и адекватной ему институциональной системы, определяющей экономическую динамику и распределение общественного богатства. Марксистское объяснение экономических процессов: динамики цен, прибыли, доходов, циклического характера развития производства и многих других, а также теории исторической динамики, классовой структуры общества, неэффективности децентрализованной рыночной экономики не прошло проверку временем и не подтверждено фактами. Но многозначность марксистской критики буржуазного общества и, главное, афористичность и эмоциональность произведений К. Маркса делают его произведения весьма притягательными и в настоящее время. Причина видится в комплексном характере политико-экономической, социально-исторической и даже идеологической и психологической доктрины Маркса. Современная наука является специализированной и поэтому менее привлекательной и трудно усваиваемой по сравнению с марксистской доктриной.