РУССКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ И РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ. Часть 2
Фет А.И.
DOI: 10.17212/2075-0862-2016-4.2-146-160
УДК: 378.4; 94(47)
Аннотация:

Статья является продолжением статьи «Русские университеты и русская интеллигенция», напечатанной в нашем журнале в № 3 за 2016 г. Автор обсуждает проблему формирования российской интеллигенции и ту роль, которую играло в этом процессе русское университетское сообщество. Показываются истоки той «беспочвенности», которая всегда отличала русскую интеллигенцию, анализируются причины ее всегдашней оппозиционности к любой власти. Автор обосновывает тезис о том, что революционеры всех мастей представляли собой полуинтеллигенцию: вместо толстых книг эти люди читали брошюры, а философию им заменяла партийная идеология. Полуинтеллигенция сыграла ведущую роль во всех французских революциях, а впоследствии и в русской.  Анализируется судьба русских университетов при советской власти. Годы «застоя» означали уже агонию русских университетов, потерявших все импульсы научной деятельности. Экспериментаторы без приборов, теоретики без литературы были изолированы от мира системой бюрократических запретов. Автор дает блестящий анализ роли и значения русской интеллигенции в российской и в мировой истории. Главный источник своеобразия русской интеллигенции он видит в том, что она было бескорыстна. На Западе свобода и равенство означали защиту групповых и классовых интересов; в России же эти слова понимались как братство со всеми угнетёнными и забвение собственного интереса.

РУССКИЕ УНИВЕРСИТЕТЫ И РУССКАЯ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ. Часть 1
Фет А.И.
DOI: 10.17212/2075-0862-2016-3.2-155-169
УДК: 378.4; 94(47)
Аннотация:

Статья «Русские университеты и русская интеллигенция» была написана по просьбе Инны Кижнер для работы со студентами. Как утверждает Инна, это было в 1996 году, когда она работала с группой экономистов. Скорее всего, она ошибается. Я хорошо помню этот год: А.И. долго был в Америке и вернулся лишь в декабре. По-видимому, он начал писать эту статью не раньше 1997 года. Он написал сразу около половины текста, до раздела «Русские университеты до революции и зарождение русской интеллигенции», после чего несколько лет к нему не возвращался. В какой-то момент Инна напомнила о своей просьбе. А.И. без особого энтузиазма вернулся к написанному, пометив в рукописи, что надо такой-то раздел вставить из «Инстинкта». В это время он был поглощён работой над книгой, но, уступая настояниям Инны, написал ещё примерно столько же, закончив словами «Русские университеты, русскую науку и научное образование придётся строить заново. Эту трагедию надо пережить спокойно. Нельзя гневаться на мелких жуликов: они не ведают, что творят». В таком виде статья была набрана в 2001 году, после чего А.И. добавил к ней раздел «Русская интеллигенция» из «Инстинкта», предварив его небольшой связкой.

О положении в средней школе
Любищев А.А.
УДК: 373
Аннотация:

Предисловие. О статье А.А. Любищева «О положении в средней школе» Журнал «Идеи и идеалы» в качестве научного наследия печатает статью нашего зна- менитого ученого Александра Александровича Любищева. Поражает актуальность этой статьи, написанной 60 лет назад: здесь и «исключительно низкий уровень математических знаний», и «неумение излагать мысли», и «незнание иностранных языков», и общий «низ- кий уровень развития». Такова его оценка советской школы в ее сравнении со школой до- революционной. И здесь стоит сказать, что, несмотря на существенное падение уровня образования в 20-е и 30-е годы XX века, в общем-то сохранялись очень высокие критерии образованности, сформированные в гимназиях и реальных училищах. Эти критерии по- степенно размывались уже в послевоенный период и далее. Можно вспомнить хотя бы тяжелые последствия «процентомании», характерной для 70-х годов. К этому в постпе- рестроечные годы добавился ЕГЭ, который, повысив в определенной степени объектив- ность оценок, по своей сути ориентирован на натаскивание, а не на понимание и соответ- ствующее знание. Об опасности такого подхода А.А. Любищев пишет, когда говорит о «догматизации» преподавания, в первую очередь русского языка и литературы. Очень важно то, что А.А. Любищев говорит о преподавании математики и ино- странных языков. Когда он отмечает тот факт, что «студенты-математики… заметно вы- делялись по своему уровню по сравнению со студентами других факультетов, и их отве- ты большей частью носили серьезный, сознательный характер», это кажется очевидным, поскольку математика – предмет трудный и требующий умения логически мыслить. Ме- нее тривиально то, что он говорит об изучении языков: «Роль развития правильного последовательного мышления возлагается, в первую очередь, на языки, как русский, так и на иностранные…». В частности, когда в современных стандартах речь идет о компе- тенциях, то за изучением языков закрепляется формирование компетенции общения, а не «правильного последовательного мышления». Здесь стоит заметить, что нет практи- чески ни одного предмета, который формировал бы по отдельности те компетенции, которые приводятся в стандартах. Возьмем такую общекультурную компетенцию, как «способность анализировать основные этапы и закономерности исторического разви- тия общества для формирования гражданской позиции». Какая учебная дисциплина ее формирует? Здесь и философия, и история, и политология, и право, и культурология… 122 Идеи и Идеалы № 2(28), т. 2 • 2016 ИДЕИ И ИДЕАЛЫ НАУЧНОЕ НАСЛЕДИЕ Только сочетание разных предметов и, конечно, жизненная практика дают в результате названную способность. Исключительно актуально и то, что А.А. Любищев пишет о необходимости писать сочинения на разные свободные темы. Именно «свободные», которые «требуют самостоя- тельной работы мысли, уменья мобилизовать находящийся в распоряжении ученика запас сведений из всех областей и умения последовательно излагать мысли по непроторенным путям…». У нас же написание сочинений сведено к минимуму. И то, что его вернули в ка- честве допуска к ЕГЭ, мало что дает в целом. Отдельная проблема – обучение педагогов. А.А. Любищев ставит вопрос радикально: «Вопрос о типе вуза, готовящего преподавателей, должен быть пересмотрен. Я со своей стороны, как и многие мои товарищи, считаю, что университет лучше готовит препода- вателей, чем педагогический институт, и дальнейшее развитие педагогического образова- ния должно идти по пути снижения педагогических и политических предметов и по при- ближению всей программы преподавания к университету». У нас же произошло проти- воположное: на базе десятков пединститутов создали университеты (особенно много та- ких университетов появилось в 1971–1973 годах в связи с пятидесятилетием образования СССР), т. е. сущностным содержанием пренебрегли в пользу «смены вывески». А.А. Любищев пишет и о недостатках заочного образования. Поскольку сейчас речь постоянно идет о необходимости повышения уровня образования в нашей стране, стоит вспомнить то, что писалось хорошо образованным умным человеком ровно 60 лет назад, и более того, конструктивно подумать о возможности использования в организации учеб- ного процесса даваемых им рекомендаций. О.А. Донских

НАУКА И ИСТОРИЯ
Фет А.И.
DOI: 10.17212/2075-0862-2016-1.2-96-132
УДК: 304.4
Аннотация:

Предмет настоящей статьи – роль философии в истории, начиная с античности. Именно тогда возникает представление о всемогуществе умозрительного познания, которое особенно сильно выразил Пифагор. Это прямо относится к общему свойству великих исследователей, склонных к неоправданному расширению области применения своего метода. Особо анализируется вред, который нанес научному познанию Платон. Успехи науки вызвали к жизни фантастическую философию рационализма, и этой наукой, несомненно, была греческая геометрия. Под влиянием Платона и геометрии Евклида в Средние века возникает теология. Только в XVIII веке наука в современном смысле слова стала катализатором прогресса. Решающую роль сыграл Ньютон, который, создав дифференциальное и интегральное исчисление, обосновал философию эмпиризма, обеспечив ее историческую победу. Коммунизм и фашизм выросли на почве так называемой «немецкой классической философии», продолжившей традиции средневековой философии рационализма. Ученые, в отличие от жрецов прошлого, вовсе не берутся построить единое мировоззрение. Самое возникновение объективной науки означало отказ от важнейших для человека видов знания. В то же время гуманистическое мировоззрение Нового времени оказалось согласно с наукой и готово принять её новые открытия. Оно открывает человеку творческую свободу формировать своё будущее.