Идеи и Идеалы

В статье рассматривается эволюция традиционной религии тюрков Южной Сибири под влиянием модернизации. Решается задача выявления предпосылок смещения гендерной асимметрии в пользу феминизации религиозных верований хакасов и алтайцев. Методологическим основанием исследования является концепция социокультурного неотрадиционализма. Сакрализация достопримечательных мест и связанных с ними памятников историко-культурного наследия рассматривается как один из способов преодоления травмы коллективной памяти, вызванной модернизацией. Для аргументации своей позиции автор обращается к кейсам, иллюстрирующим стремление увидеть в археологических артефактах источник сакральной мощи этнической общности. В коллективной памяти алтайцев и хакасов такой силой обладают символы, связанные с женской репродуктивной и охранительной способностью. На примере общенациональных культов, сложившихся вокруг поклонения Хуртуях-Тас и Ак-Кыдын, показана специфика нарративов и практик неотрадиционализма у южносибирских тюрков. Особое внимание уделяется связи сакрального и светского в формировании этноконфессионального нарратива вокруг идеи женского божества как покровителя и хранителя жизненной силы народа. Анализируются случаи конфликтного и бесконфликтного совмещения в публичном пространстве двух ипостасей одного памятника: музеефицированного археологического артефакта и сакрального объекта религиозного поклонения. Обосновывается тезис о том, что с внедрением в общественное сознание элементов научной рациональности религиозный дискурс приобретает новое дыхание, становится элементом общественно-политической жизни национальных республик Южной Сибири. В статье делается вывод о размывании патриархального базиса традиционной культуры и замещении его исчезающих элементов символами, ассоциируемыми с женскими началом. Эмпирическую базу исследования составили результаты социологических экспедиций, осуществленных автором с 2003 по 2018 гг. в Республику Алтай и Республику Хакасия.

В статье приводится критический анализ тезиса о конфликте между наукой и богословием. Тезис восходит к авторам второй половины XIX века, таким как Томас Гексли, Джон Дрейпер и Эндрю Уайт, и в дальнейшем активно эксплуатировался в советское время. На примере истории геологии и эволюционного учения в XIX веке демонстрируется несостоятельность этого тезиса. Вместо того чтобы конфликтовать с наукой своего времени, духовенство XIX века зачастую искало пути примирения с ней, а в некоторых случаях личным участием в научных исследованиях способствовало ее прогрессу. В этом отношении особенно показателен пример англиканского геолога и священника Уильяма Бакленда, который в своих исследованиях руководствовался библейским представлением о потопе, однако затем под давлением новых фактов сумел отказаться от него. По мере профессионализации науки значение той роли, которую играли религиозные деятели в качестве исследователей и естествоиспытателей, значительно уменьшилось. Тем не менее религиозные идеи продолжали занимать важное место в мировоззрении профессиональных палеонтологов и ученых-эволюционистов. В частности, концепция творения через эволюцию, призванная примирить христианскую веру с выводами естественных наук, была создана еще до того, как Дарвин выступил со своей эволюционной теорией, а затем активно использовалась такими убежденными дарвинистами, как американский ботаник Аза Грей и британский натуралист Альфред Уоллес. Поэтому было бы неправильно делать вывод о несовместимости науки и религии в целом, исходя из неприятия теории эволюции и других научных идей отдельными представителями религиозного лагеря.

В статье обосновывается актуальность создания научной антологии, посвященной русскому старообрядчеству в его истории и современности, культуре и ментальности. Русское старообрядчество является одним из важнейших духовных, социальных, экономических и культурных феноменов в истории России, и обращение к его интеллектуальному наследию востребовано для современного научного сообщества для прояснения уникального курса развития России в мировом сообществе цивилизаций. Старообрядчество, выработав за столетия своего параллельного сосуществования с Российской империей, собственные противодействия западническому курсу, в наши дни является арсеналом духовных, интеллектуальных и культурных методов сопротивления вестернизации, информационному капитализму и одномерной глобализации. В старообрядчестве выработаны ментальные механизмы, актуальные в наши дни для разработки стратегий устойчивого развития в условиях многополярной глобализации, построения социального государства на основе суверенной демократии и прочих современных социально-политических реалий. Для полноты изучения старообрядческого феномена, в антологию должны быть включены как основные старообрядческие тексты, так и знаковые исследовательские и философские работы, посвящённые староверию. Подбор старообрядческих текстов должен иллюстрировать различные течения старообрядческой мысли в разные эпохи, представляющие древлеправославие как идеологию, как мировоззрение, как ментальность, как образ жизни. Сборник текстов о старообрядчестве должен дать объективную картину места древлеправославия в истории и современности России. Редакторская работа должна строиться на предварительно выработанной методологии, препятствующей восприятию староверия в этнографическом или историко-музейном формате. Староверие должно быть представлено читателю в свете своих нынешних культуротворческих возможностей. Текстовая коллекция рассчитана как на специалистов-гуманитариев широкого профиля (культурологов, религиоведов, историков, литературоведов, социологов, этнологов), так и на неподготовленных читателей, интересующихся вопросами истории, культуры и религии и их научным объяснением. Редакторская задача – сделать тему старообрядчества наиболее открытой для внимания современного читателя, мыслителя и исследователя, в то же время сохранив строгую научную методологию предмета.

Феодор Абу Курра, епископ Харранский (ок. 750 – ок. 830 гг.), виднейший мелькитский писатель и первый христианский автор, начавший составлять богословские трактаты на арабском языке, известен не только как значительный православный богослов, но и как хорошо философски образованный ученый. Тем не менее философские предпосылки его тринитарного учения и христологии по сей день остаются недостаточно исследованными. В настоящей статье рассматриваются логические и онтологические предпосылки богословия Феодора. Абу Курра полагал, что все научные термины и понятия разделяются на две группы: имена философские и имена логические. Под первыми он понимает либо имена, обозначающие общие виды («живое существо», «человек», «лошадь»), либо так называемые частные нелогические имена, т.е. имена собственные, обозначающие конкретные лица (Петр, Иаков, Иоанн). К логическим же именам Харранский епископ относит такие термины, как «род», «вид», «природа», «ипостась», «лицо» и др. Согласно Феодору, различие между двумя группами имен заключается в том, что у имен философских определения более общих имен передается более частным, тогда как у имен логических не передается. Кроме того, Абу Курра полагал, что категория количества применима только к логическим именам. При этом он, стремясь к максимальной точности высказываний, отстаивал такую теорию референции, которая встречается только у одного из предшествовавших Феодору греческих авторов, у свят. Григория Нисского. В плане онтологии Феодор исходит из убеждения, что общее всецело, без разделения и умножения, воплощается в частном (единичном). При этом он, проводя четкое концептуальное различие между ипостасью и природой с особенностями, отказывается признать акцидентальные свойства причиной образования ипостаси. Существование так называемых частных сущностей (природ), с точки зрения Абу Курры, невозможно ни логически, ни онтологически. Онтология ипостаси, на которой основывается богословие Феодора Абу Курры, весьма близка к той, что имела место в византийской дифизитской традии VI – VIII веков (Леонтий Византийский, преп. Максим Исповедник, преп. Иоанн Дамаскин и др.).

В статье затрагивается проблема изучения функционирования новых религиозных движений в современном обществе. Традиционно функции новых религиозных движений отождествлялись с функциями религий и в зависимости от методологического подхода раскрывались их сущностные черты. Значительное влияние на изучение функций новых религиозных движений оказал антикультовый подход, который рассматривал их с позиций деструктивного влияния на общество. Автор отмечает, что в современном обществе функциональность новых религиозных движений должна иметь иные черты, чем в традиционных религиях. Сравнивая функциональность новых религиозных движений и религий, выделяются их основные сущностные различия и предлагаются новые варианты НРД. При этом отмечается, что новые функции,выступают производными от существующих функций религий. Были выделены четыре основные функции новых религиозных движений.Функция наукообразной адаптации идей, отмечает тенденцию в учениях новых религиозных движений к синтезу с научными представлениями. Полученные в ходе этого синтеза идеив новых религиозных движениях учеными трактуются чаще всего как псевдонаучные или квазинаучные. Функция аффирмации отмечает в учениях новых религиозных движений стремление перенаправить с внутренней (смысл жизни, духовность) на внешние стороны жизнь индивида (успешность, здоровье, богатство), посредством разнообразных духовных техник, зачастую заимствованных из разнообразных индийских религий и адаптированных под современного человека. Холистическая функция заключается в стремлении преодолеть существующие культурные, религиозные, социальные границы и объединить  государства и нации на основе идей универсализма и синкретизма. Культуроадаптирующая функция раскрывает механизм адаптации чужого культурно-религиозного кода (например, восточных религиозно-философских идей) в современном обществе. Отмечается, что данные функции новых религиозных движений есть результат корреляции социально-культурной среды общества и новых религиозных движений. В результате данной корреляции в современном обществе наблюдается смешение самых разнообразных религиозных, научных, культурных и иных элементов.