Идеи и Идеалы

В статье Первая мировая война рассматривается как переходный период от идеологии Просвещения к формирующемуся миру массового человека. Формулируются специфические черты этой войны, которые радикально отличают ее от предшествующих конфликтов разного масштаба. Показано, что Первая мировая открыла и опробовала новые возможности контроля над человеком. Анализируется особое значение Первой мировой для России, для которой она становится началом культурной катастрофы. Побеждают идеология и практика, построенные на убеждении в том, что можно преобразовать человека, изменив внешние формы его существования, тогда как интеллигентские оппозиционные партии, в частности кадеты, стремились к установлению демократии и уважению прав личности. После формального окончания Первая мировая продолжилась как во внутренней, так и во внешней политике ряда европейских стран, в первую очередь в Германии и России. Это нашло свое выражение в трудовых армиях, усиленной массовой пропаганде, в смещении от религии к идеологии, в установлении тоталитарных режимов, черпающих свою силу в установке на постоянную борьбу. В итоге Первая мировая война открыла возможность перехода к массовому человеку объединяющегося человечества.

В статье анализируются социальные, антропологические, когнитивные и психологические причины и последствия информационного взрыва. Исследуется трансформация механизмов коммуникаций под воздействием информационной перегрузки. Информация определяется как субстанция современного общества. Зафиксирован феномен расщепления социального действия на актуальное и виртуальное. Дается теоретико-социологическое объяснение процесса нарастания противостояния социальной реальности и социальной действительности. Анализируется рост противоречия между приватным и публичным как следствие усиления информационного напряжения в зоне возбуждения социальных коммуникаций. Автор обосновывает утверждение, что информационный взрыв разрушает основу существования социального – его системный характер, до предела обостряя конфликт между индивидуальным и коллективным. Установлено, что коммуникативные практики все более доминируют над обменом и использованием информации. Вследствие этого структуры повседневности приобретают характер погружения индивидов в пространство сконструированных коммуникациями альтернатив социальной действительности. По мнению автора, “индивидуализированное общество” из одного из сценариев жанра “форсайта” уже превратилось в реальность и приобрело облик “квантифицированной социальной реальности”. В этой связи в статье рассматривается возможность применение парадигмы квантового подхода – в версии “относительности состояний” Х. Эверетта – для объяснения и понимания произошедшего в социуме роста дискретности и его возможных последствий. Обращается внимание на актуальность развития идеи о существовании множества социальных миров. “Кванты информации” интерпретируются как “теневые частицы” социального действия.

В данной статье рассматривается проблема концептуализации половых различий в философии Платона (на основе диалогов «Пир», «Государство» и «Законы»). По настоящее время в исследовательской литературе распространена односторонняя интерпретация, согласно которой позиция Платона сводится к «интеллектуальной мизогинии» (термин Сергея Жеребкина). Автор данной статьи настаивает на том, что осмысление пола в философии Платона должно происходить в более широком контексте. Платон  вскрывает существенное противоречие относительно социального предназначения полов. С одной стороны, философия Платона содержит тезис о неполноценности или слабости женского пола, с другой же стороны, раскрывает исторические и социальные истоки половой асимметрии, предлагая развернутый план ее преодоления. Новый взгляд на концепцию пола в философии Платона подчеркивает непреходящую актуальность мысли великого классика.

В статье представлен сравнительный анализ теоретических позиций Ф. Тённиса и Э. Дюркгейма по проблематике взаимосвязи и исторического развития социальной системы, личности и свободы. Акцентированы  различия субстанциальных оснований (воля vrs деятельность), соотношения части/целого и внутреннего/внешнего («своего»/«чужого») применительно к взаимосвязи личности и общества, значения личных и безличных начал в разных типах социальности. В концепции Gemeinschaft (общности) Ф. Тённиса, формирующей образ «коллективной личности»,  социальная система оценивается как фактор отчуждения, несвободы и моральной деградации. Согласно теории Э. Дюркгейма индивидуализация и развитие личности выступают как результат объективных процессов усложнения и дифференциации системно оформленной деятельности. Именно логика развития безличной системы, с ее императивами эффективности и функциональности, расширяет социальное пространство личностного самоопределения,  обеспечивающие автономию личности. В статье аргументирован тезис о преемственности современных альтернативных интерпретаций и оценок традиционного и современного типов общества по отношению к идеям Ф. Тённиса и Э. Дюркгейма.

В статье рассматриваются теоретические взгляды французских экономистов второй половины XVI века, связанные с революцией цен. Обычное объяснение повышения цен в этот период основано на количественной теории денег, начало которой было положено работами Мартина де Аспилькуэты Наварро (1492–1586) в Испании и Жаном Боденом (ок. 1529–1596) во Франции. Согласно этой теории, драгоценные металлы, прибывающие в Испанию из Нового Света, увеличили количество металлических денег в государстве. Это в свою очередь привело к росту цен в Испании и к дефициту платежного баланса, поскольку спрос на иностранные товары превысил испанский экспорт за границу. Этот дефицит был финансирован металлической валютой, которая, соответственно, вызвала рост цен в зарубежных странах. Однако французские теоретики, кроме увеличения количества драгоценных металлов, подчеркивали также другие причины инфляции, такие как прирост населения, действия монополистов, увеличивающийся спрос на предметы роскоши. В своих произведениях они также предложили ряд мер для стабилицации национальной валюты. Их выводы способствовали подготовке денежной реформы, проведенной правительством Франции в 1577 году.

В статье разбирается трактовка Максом Вебером взаимосвязи экономики и религии. Наибольшее внимание уделено концепции «избирательного сродства», которой принадлежит одно из центральных мест в раскрытии тонкого взаимодействия материальной культуры и религиозного опыта. Одноименный роман Гете «Избирательное сродство» (1809) и разнообразная критика помогают лучше понять логику Веберовского эссе «Протестантская этика и дух капитализма» (1905), а также дают возможность показать формальное сходство и содержательные различия роли протестантизма и старообрядчества в экономической модернизации Европы и России.

В статье рассматриваются актуальные проблемы преподавания философии в музыкальном вузе. Обосновывается главная задача изучения философии для студентов творческих специальностей – предложить ряд исходных мировоззренческих моделей, побуждающих к осознанному выбору цели существования. Последовательно раскрываются вопросы из области теории познания, онтологии, социологии, аксиологии, эстетики, этики, принципиальные для формирования личностного и профессионального статуса студента. В современной концепции российского высшего образования поиски новой роли и значения философии далеко не завершены. Процессу сокращения учебного времени, отводимого этой дисциплине в вузовских программах, сопутствует ощутимая потеря интереса студентов к философской проблематике. Это существенно снижает как общую культуру мышления обучающихся, так и их способность противостоять жизненным вызовам, касающимся их личного самоопределения и поведения. Возможность сгруппировать важнейшие темы философского опыта европейской культуры вокруг актуальных аспектов профессионального становления музыканта представляет один из путей повышения эффективности преподавания философии в музыкальном вузе.

В статье рассматриваются вопросы определения культуротворческого потенциала символического искусства, ориентированного на преображение действительности, в философии Вяч. Иванова. Внимание акцентируется на его работе «Две стихии в современном символизме», в которой объясняется содержание нового искусства, открывающего созидательные возможности культуры. Дифференцируя реалистический и идеалистический символизм как ознаменовательную деятельность художника-реалиста и преобразовательную – художника-идеалиста, автор приходит к идее о возможности в реализме проявить мифотворческие установки, ориентированные к божественному всеединству, открывающему соборное единомыслие и единодушие, устанавливающее реальные связи разрозненных сознаний в живое единство. В рассуждениях Вяч. Иванова о природе мифотворчества в символическом искусстве ставится проблема согласования религиозного опыта жизни с культурным освоением мира, которая решается через обращение к всеобъемлющему синтезу теоцентризма и культуроцентризма.

В статье представлен опыт прочтения романов американской писательницы русского происхождения, основательницы философского течения рационального индивидуализма (объективизма) Айн Рэнд. Проводится сравнительный анализ двух списков ценностей, составляющих основу западной цивилизации, один из которых является предметом критики (опровержения) А. Рэнд. Предложена новая постановка вопроса о соотношении ценностей милосердия и справедливости как ответ А. Рэнд. Обосновывается производность справедливости от милосердия. С ценностью милосердия христианское сознание связывает человечность и свободу. Показывается, что принцип «рациональной личной выгоды», предложенный А. Рэнд, есть принцип цинического разума и не может быть устойчивой основой современного общества.

Исследуется роман ученого-антиковеда А.Н. Егунова, писавшего под псевдонимом Николев. Изучение античности не было занятием антикварным. Оно приводило к культуре ХХ века и к собственному опыту. В 20-е годы звучали настойчивые советы «учиться у классиков». Но изменялись роли и социальный профиль писателя, его отношения с собственным даром. Тонкие и умные построения А. Николева невольно воспринимаются как «усилительное» редактирование. События романа вписаны в конкретную топографию. Все топонимы засвидетельствованы исторически, кроме «волшебного села Мирандино». «Древний тульский район» представляет собой живое урочище, музей «без стен». Имена Гёте и Толстого напоминают о дефинитивных признаках, сформировавших мир культуры. Легкое касание смыслов, писание-странствие, чтение станет событийной канвой текста. Физически «легкая рука» является сквозной метафорой. Мгновения откровений фиксируют переломные моменты в удивительном странствии. Принципиально важна внезапность одного решающего вопроса. Он касается семантики и функциональности слова «Фауст» (кулак). Имя героя связано с лингвистической теорией номинаций, с древним спором о природе имен. Дается противостояние семантическое и грамматическое: слабый пол противостоит сильному, «гуманное место» – шовинистической культуре. Повторяется основной ритм переживаний: насилие, власть, «слабая» сила. Егунов был музыкально одаренным человеком. В своих переводах с древнегреческого языка он сохранял атмосферу ритмо-мелодических, интонационных особенностей текста. Роман нуждается в контекстуализации. Контекст постоянно изменяется и напоминает реку Гераклита.

В статье с историко-функциональной точки зрения рассматриваются особенности восприятия и истолкования «Дневника писателя» Ф.М. Достоевского в различных аспектах: литературоведческом, культурологическом, политическом; выявляются новые парадигмы его изучения на репрезентативных примерах новейших исследований. В фокусе современных интерпретаций обнаруживается интермедиальная и метадискурсивная природа журнала Достоевского,  синкретичностьего творческого мышления, предельная актуальность и оправданность многих пророчеств в контексте нашего времени и, как результат, полная реабилитация «Дневника писателя» как величайшего творения Достоевского, остающегося эталоном журнализма и художественности.

В данной статье автор предлагает аргументацию в защиту мнения о том, что философско-исторические взгляды К. Леонтьева и его представления об историческом призвании России не могут быть включены в систему евразийских взглядов без существенных ограничений. Сходство между взглядами Леонтьева и взглядами классических евразийцев 20-30-х гг. ХХ в. имеет поверхностный характер. Сравнительный анализ евразийской концепции со взглядами Леонтьева, взятыми в их системной целостности, наоборот, выявляет глубокие противоречия между ними. В то время как евразийцы были озабочены тем, чтобы придать релевантную государственно-политическую форму своеобразной и внутренне целостной российской (евразийской) культуре, Леонтьев утверждал, что Россия представляет собой рыхлое, аморфное и гетерогенное в культурном отношении «тело», целостность которого поддерживают «внешние» скрепы российской государственности и церкви. «Восточный проект», в процессе выработки которого философско-исторические и политические взгляды Леонтьева обрели системную целостность, предполагал создание при участии России нового культурного и политического центра в Стамбуле, вокруг которого в отдаленном будущем должна возникнуть принципиально новая мировая цивилизация (культурно-исторический тип). Эта цивилизация объединит в синтезе высшего порядка православие, католичество и ислам, вберет в себя греческие, славянские, румынские, турецкие, персидские и другие этнокультурные компоненты. Русская культура и культуры других народов России вольются в эту новую цивилизацию лишь наряду со многими другими этнокультурными компонентами. Таким образом, культуртрегерский «Восточный проект» и евразийская концепция культурно-исторической специфики России отличаются друг от друга в таких существенных чертах, что рассматривать К. Леонтьева как прямого предшественника евразийства, по мнению автора, вряд ли допустимо.

Рассказывается о научной и педагогической деятельности в 1998-2001 годы. Дается характеристика СГУПС, студентов и преподавателей кафедр «экономическая теория» и «мировая экономика», моего руководства аспирантами. Подробно рассказывается о наиболее важных выводах  первой части моей книги «Экономическая история России в новейшее время», допущенных в ней пробелах и неточностях. Важное место уделяется содержанию дискуссии на российско-американской конференции по истории советской экономики в Звенигороде летом 2000 года, дается характеристика ее участникам. Объясняются причины моего ухода из СГУПС.

Статья является частью исследования «Художественная жизнь Новосибирска 20 века». В нем намечено рассмотреть организационные формы профессионального и самодеятельного изобразительного искусства, станковые и монументальные виды художественного творчества в эволюции и во взаимодействии на протяжении ста лет. Данная статья продолжает опубликованные в журнале «Идеи и идеалы» части исследования.[1] Хронологические границы статьи определяются второй половиной 1980-х годов и началом 1990-х. [1]    «Идеи и идеалы», 2009, №№1-2 «Общества», «Смутное время»; 2010, №№1(3)-4(6) «Смена состава», «Краевые выставки», «От краевых выставок к областным», «Шаг вперед»; 2011, №№1(7)-4(10) «Если завтра война», «Жизнь продолжается», «Послевоенные годы», «Пятидесятые...»; 2012, №№1(11)-4(14) «Другие берега», «Всесоюзный съезд художников», «Свет на горизонте», «Союз художников РСФСР»; 2013, №№1(15)-3(17) «Первая зональная художественная выставка», «От Первой зональной до «Второй»,  «50-летию Октября посвящается...»; 2014, №№1(19)-4(21) «Слово молодым», «Семидесятые...», «Середина семидесятых», «Утраты и обретения; 2015, 1(22)-4(26) «Расширение горизонтов», «Новосибирской организации Союза художников РСФСР 50 лет», «Время надежд...», «Шестая зональная выставка».